Потребление (январь 2008)

Понятно, что выступать со всевозможными нотами - прямая обязанность дипломатического ведомства. Но трудно отделаться от очень неприятного ощущения, когда читаешь мидовское заявление по поводу выборов в Грузии. Совсем недавно, в ответ на буквально те же упреки в адрес парламентских выборов в России, МИД заявлял, что имеет дело с «пропагандистской попыткой дискредитировать выборы». Очевидно, с такими же словами теперь выступит и грузинский МИД - это, собственно, и называется дипломатией, и ничего с этим не поделаешь.

Забавно, что в те же самые дни, когда наш МИД выражал свою озабоченность по поводу грузинской дипломатии, российские телеканалы транслировали рождественское богослужение в храме Христа Спасителя - это богослужение пресс-служба КПРФ остроумно назвала «предвыборным реалити-шоу одного из кандидатов» - действительно, первый вице-премьер Дмитрий Медведев был, пожалуй, главным героем этого, мягко говоря, неполитического мероприятия. Когда пройдут президентские выборы и Медведев станет президентом России, какой-нибудь дотошный наблюдатель от какой-нибудь ПАСЕ тоже выразит свою озабоченность - и она тоже ни на что никак не повлияет.

Говорят, когда-то слова дипломатов что-то по-настоящему значили. Говорят, когда-то один хороший дипломат мог изменить мир сильнее, чем несколько сильных армий. Как-то теперь не верится.

Взрыв

Мы уже писали о странных терактах - когда что-то взрывается, погибают люди - и больше ничего не происходит. Не берут на себя ответственность никакие «бригады мучеников», не выступают с грозными заявлениями представители спецслужб, не появляются в телевизоре заставки экстренных новостных выпусков. Такие теракты в последнее время происходят в России - совсем недавно, например, взорвался автобус в Невинномысске, и кто об этом сейчас вспомнит?

Вечером 27 декабря на Манежной площади в Москве что-то взорвалось. Жертв не было, но взрыв был сильный - от фасада торгового комплекса «Охотный ряд» оторвало металлические буквы, в окрестных зданиях дрожали, а где-то и были выбиты стекла, а грохот слышали даже в нескольких километрах от места взрыва.

Потом на Манежную приехали мэр Москвы Юрий Лужков, начальник ГУВД Владимир Пронин, другие высокопоставленные чины спецслужб и МЧС. Осмотрев место происшествия, гости заявили, что взорвалась связка петард - и все, больше никто ничего не говорил, только через пару дней Пронин сказал, что это были все-таки не петарды, а пластиковая бомба, которую кто-то взорвал из хулиганских побуждений, но страна уже встречала Новый год, и до слов генерала уже никому не было никакого дела.

Современный терроризм, как известно, - явление прежде всего медийное. Теракт ничего не стоит, если о нем не говорят по телевизору - и наоборот, если по телевизору говорят о каком-нибудь ужасе, сам ужас в реальности необязателен - достаточно картинки. С этой точки зрения в современной России терроризм побежден полностью. Вспомните, как мы боялись террористов лет пять назад. Что изменилось? Точнее, спрошу так: что важнее? То, что убит Басаев, или то, что в телевизоре один сплошной Петросян с Максимом Галкиным?

Олег Кашин

Лирика

***

Городские фантасмагории, иди и смотри. Памятник Долгорукому, что напротив мэрии на Тверской, пышно обрядили Дедом Морозом - и, оттененный белыми манжетами и белым же кантом на шапке, он превратился в конного негра.

***

В книжном магазине «Москва» отдел поэзии сослали в совсем уж сиротский закуток. Генеральные поэты эпохи, судя по ассортименту, - Игорь Губерман, Омар Хайям и Лариса Рубальская, которая «Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала»; кажется, это называется «текстовик».

***

Москва похмельная. Вечером 1 января продавали пьяные батоны - исковерканные внутренним взрывом, соды, что ли, сыпанули от души. Порадовалась за пекарей: хорошо погуляли. На лотке встретились недоочищенный апельсин и яблоко с воткнутой пластмассовой вилочкой. Хотела обратить внимание продавщицы, но по лицу было видно, что всякое слово ей мучительно. Я молча купила лимоны, но она все-таки заговорила мне в спину. «Сдачи не надо», - сказала она.

В пункте мобильной связи плачу 500 рублей - и через два часа мне приходит 225 (двести двадцать пять) sms. Каждая сообщает о зачислении 2 (двух) рублей. Это экспансия. Мне страшно, я отключаю звонок, телефон лежит на столе и дрожит, словно конвульсирующая рыба.

На улице подошел мерцающий, как речная зыбь, милиционер, задумчиво спросил: «Вам участковый не нужен?» - «Кажется, нет», - неуверенно сказала я. - «Ну, как хотите», - бесстрастно ответил, глядя вдаль. На щеке его вместо отпечатка губной помады горел мазок перламутрового лака для ногтей.

А в почтовый ящик положили бенгальский огонь. Мы попробовали - горит.

***