Потрясатель Тверди

Слышит ее Лес Фэйров — не поможет. Такова воля самой Этайи. Такова воля народа Фэйр. Недолго осталось.

И, невидимый, следит за ней некто, чей голос известен в Сиансур-Эроа. Следит и сострадает. Ибо сам одинок. Еще более одинок, чем прекрасная Этайа.

Над моей постелью ветерНасвистит напев негромкий,Засвистит напев истомный,

Тонкотканый, колыбельный…Над моей постелью, светел,Звездный Кормчий правит. РовноГнутся весла… «Беспредельна…» —Шепчет голос. Звезды тонут.Ветер-сон качает кровлю,

Кровлю неба над постелью.Отплываем…

Глава седьмая

«История эта волей богов началась с кощунства великого: украдена была пророчица Хрона. Прямо со ступеней Храма была украдена та, прикосновение к коей сулит великие бедствия. А сотворили злое дело сие три брата, три воина, что родились у края Имирских лесов. Дело нехитрое — трем мужчинам, каждый из которых повыше четырех с половиной минов ростом, — украсть маленькую женщину. Трудно уберечь украденное. К чести братьев сказать: не для потехи блудной украли они священную женщину. Некто высший обременил их невеликий ум мыслью столь же пустой, сколь и чудовищной: как прославится селение их родное, ежели заимеет собственную пророчицу от самого всевластного Хрона! Ого!

Сдобрили они идею кувшином харуты, взяли мешок поплотней и, подгадав момент, свершили надуманное безобразие. А там мешок с добычей через седло и — айда, легконогие урры!

Прознали о содеянном жители Нетона — а воров уж и след ветром замело. Мало ли северян, могучих да светлобородых, шатается по земле Таурана?

А братья сели на корабль и отплыли в Норн. А из Норна — на северо-запад. И канули.

Кто они, откуда — велено было прознать то блюстителям Короната. И прознали бы. И наказали бы святотатцев, хотя бы и двадцать иров искать пришлось. Но свершалась тут не воля людей — Высших начертание. Что думают боги об отдельной судьбе каждого? Что думаем мы о золотистой аллоре, севшей на чашку цветка?

Ушли братья с добычей своей бесценной в северные горы. Ушли, чтоб встретился им там некто из народа минмэннис. И свершилось задуманное Повелителем Судеб».

САНТАЙ ТЕМНЫЙ. «ИСТОРИЯ СЛАВНЫХ».

ЛЕТОПИСЬ ДЕВЯТАЯ. «НЕУЯЗВИМЫЙ».

Санти валялся на берегу речки и сквозь высокую траву подглядывал за девушками, что стирали белье. Девушки знали, что он за ними наблюдает, а Санти знал, что они знают, а они знали, что Санти знает, что они знают… и так далее. Каждый получал свое, пусть и малое, удовольствие.

«Пожалуй, у той, высокой, фигурка не хуже, чем у Мары», — подумал Санти, переворачиваясь на живот и кладя подбородок на соединенные руки.

«Вот странное место! — пришла к нему уже не раз обдумываемая мысль. — Девушки — чудо! Земля — ласковая! Трава — как шелк! Речка — светлая, как глаза Уны! Таир — ярок! А выдерись из соседней рощи кто-нибудь страшный, хоть саурон, — не удивлюсь! Что здесь такого, что все время ожидаешь чего-то ужасного? Расслабился вроде, а нет, вот она, внутри, бьется напряженная жилка: сейчас…»

Что-то твердое и острое коснулось обнаженного плеча. Санти взлетел, как ужаленный… Но это был всего лишь Биорк, потрогавший его кончиком прутика.

— Ты что вскочил? — удивился маленький воин. — Лежи! — И сам плюхнулся на землю.