Потрясатель вселенной

Путешествие через Великую степь оказалось не таким уж сложным, как думалось Середину. Впрочем, при взгляде дилетанта со стороны, работа хорошего профессионала всегда выглядит легкой и посильной любому неофиту. И лишь отдельные моменты, если на них обратить внимание, подсказывали, сколько знаний умещалось в голове юного Судибея, как много фактов и нюансов ему приходилось учитывать. Это и положение многочисленных стад, когда крупная скотина шла вдоль рек и озер, а отары подходили к воде через день — оказалось, они вполне спокойно переносили такой режим; иногда стада разбредались, ощипывая зелень не в тесноте, а на просторе, когда травы хватало на всех — и неизменно впереди обнаруживался ручей. Это и широкая дуга пути по предгорьям вдоль мелких озер, длившегося целый месяц: степняк огибал владения Хорезма, слишком сильного для запугивания небольшой армией. Затем были снова горы, похожие на тщательно вычищенные гнилые зубы: невысокие, покатые, совершенно лысые, только камень и камень. И резким контрастом рядом с ними — ярко-зеленые равнины, полные сочной травы.

Стада двигались по семь-восемь часов в день. Остальное время — щипали траву. Иначе скот оголодал бы, начал худеть, если не того хуже. Зато воины проводили в седле, ежедневно меняя коней, почти все светлое время. Степняк безошибочно находил кочевья местных племен, и многие сотни нукеров, спугивая дозоры, плотно окружали их только ради того, чтобы Судибей-хан мог сказать свою любимую фразу:

— Мы пришли с миром! Мы не тронем ни вас, на ваши стада, ни вашего добра. Мы всего лишь пройдем через ваши земли к Северному морю.

За все время никто не попытался на эту просьбу возразить. Вожди понимали, что понесут убыток, что огромные пастбища будут потравлены. Но ведь трава вырастет снова — а погибших в сражении за нее не вернешь. И если вежливое обращение позволяет сохранить лицо — зачем начинать безнадежную войну?

Иногда ведун ходил вместе с сотнями по кочевьям «договариваться о мире», чаще оставался, рыскал вместе с шаманкой по окрестным горам и степям, выискивая травки, камушки и прочие полезные предметы, что можно использовать для приготовления зелий, лекарств или для заговоров. Между тем стада, перемалывая траву, брели день за днем; телеги обоза наматывали на колеса версту за верстой; дозоры прочесывали просторы на два дня пути во все стороны, а по вечерам, забив показавшихся слабыми животных, разделав и нарезав мясо на тонкие ленточки, кочевники мазали его солью и перцем, после чего немного обвяливали в ночной прохладе, когда все мухи спят. Несколько дней досушивали прямо на упряжи, а потом ели, запивая водой из реки. Кипятить было все равно не на чем — дрова остались где-то далеко позади, за горизонтом, вместе с лесами.

Разумеется, по пути встречались пересохшие лепешки, катышки и кучки с культурным названием «кизяк». Их собирали, причем постоянно. Но такого сокровища было слишком мало. Хватало только на один общий пир раз в десять дней — с разведением костров, с вареной бараниной (жарить ее на исходящем вонью огне было невозможно) и обильными возлияниями кумыса. Все остальное время полагалась только солонина, вяленое и сухое мясо и сласти, в просторечии называемые сухофруктами.

Первую неделю путники двигались по холмистой степи. Потом холмики подросли и покрылись глинистыми проплешинами. Потом увеличились еще больше — но все равно составляли незначительную часть пейзажа. Через месяц холмы исчезли — по сторонам, куда хватало глаз, лежала равнина. Вот только юный Судибей почему-то начал нервничать больше обычного, усилил дозоры и норовил прижать обоз как можно ближе к скалистым пенькам, поджимающим степь с севера.

— Классные скалы, — оценила их из-под вскинутой ладони Роксалана. — Эх, тут бы пару деньков полазить! Давно я этим делом не баловалась.

Так началась месячная дуга вокруг чересчур сильных городов. Закончилась она опять среди скал — вот только занимающих уже больше половины степных угодий. Здесь случилось пройти три дня вообще без единого водопоя. Но возчики запасли драгоценную влагу для себя и лошадей во все емкости, от бурдюков до котлов, временно лежавших на телегах без пользы, табуны прогнали через опасный участок за день, коров и быков — за два, а овцы благополучно протрусили и так, мужественно дотерпев до ручейка под единственной скалой с заснеженной вершиной.

Тот ручеек и стал новой путеводной нитью, что через две недели вывела путников к морю с прозрачной водой сказочно-изумрудного цвета, с пологими галечными берегами и обильными кустарниками вдоль них. Вода была еще и теплой — Олег и Роксалана с удовольствием в ней купались по пять раз на дню. Кочевники смотрели издалека и цокали языками. Шаманка же пыталась удержать:

— Куда? Уббе утащит! Даже жертвы никакой не принесли! Глянь, пузыри идут! Не иначе, уббе…

Воительница корчила рожи и пугающе бесшумным брассом, подныривая под волны, уплывала вдаль на сотни шагов, доводя Ургу до истерики.