Потрошители морей

А Яс же добавлял, что пока реки вскроются, пока каноэ подгонят, пока гребцов снарядят, вот время и пройдёт, а потом начинал самостоятельно бить в бубен, приглашая нас к танцам и песнопениям. Мы с Олешкой уже бегло общались с краснокожими, но петь стеснялись из-за отсутствия голоса и слуха. Но вот где-то, по нашим понятиям, в начале лета, к нам в первобытные хоромы чуть ли не вбежал Вихо со своими гвардейцами и велел побыстрее собираться в путь, так как дороги предстояло чуть не три луны, а лодочники ждать не будут. Мол, пришло с гонцом известие о готовности нашего путешествия к Великой Воде. А что нам собираться? Рубаху накинул, штаны заподлицо с сапогами натянул, вот и готов путник в поход. Тем более, что Вихо, кроме Саки и Яса, ещё двух человек в сопровождение взял, как носильщиков харчей и мешка с подарками. Так мне показалось, ведь и речникам какой-никакой ясак положен. Вот и выступили в весёлом настроении, Мы с Олешкой сразу языки распустили, ведь прощаться на веки скоро придётся. О дороге расспрашиваем, о переселенцах с их кораблями пытаем, чуть не песню голосим о забайкальских бродягах. Одним словом, дурак на дураке и дураком погоняет от чувства свободы и радости. А краснорожие по своему обычаю отмалчиваются, мол, на месте всё узнаете, тогда все разом и повеселимся. А через дней пяток и узнали, едва выйдя из привычного леса в голое поле.

Не прошли мы и двух вёрст по зелёной траве, как увидели впереди какой-то народ, сгрудившийся небольшим отрядом. Вот тут-то и я впал в транс не хуже Киш-Ко-Хо и Ка-Ха-Ши вместе взятых. А как не сдвинуться разумом, если прямо на тебя надвигаются всадники на лихих конях, от которых мы так отвыкли, что обыкновенные лошади смотрелись в диковинку? Да к тому же, нам обещали флот, а не кавалерию! На кониках скакали такие же краснокожие, как и наши, разве что в других накидках и иной раскраски.

— Это ваши друзья шошоны? — спросил я у Яса первое, что пришло на ум.

— Не совсем, — со спокойствием ответил караульный. — Это команчи.

Наслушавшись ужасов об этом народе, я приготовился дорого отдать свою жизнь даже без оружия, воюя одними когтями и зубами, а потому с твёрдостью во взоре оглядел наш отряд, идущий на смерть. К моему великому удивлению, наше сопровождение не ощетинилось оружием, не натянуло тетиву луков, а спокойно расселось среди полевых цветов и яркой зелени трав, по своему виду не думая ни обороняться до последней капли крови, ни защищать белого гостя до собственного издыхания. Это так-то не очень вязалось с благостными обещаниями наших друзей о защите интересов гостей.

Прервав мои лихорадочные мысли, неспешным шагом подъехал к нам весь конный разъезд. Всадники на одно лицо с нашим охранением, но перья у них на башках вразлёт, тогда как у наших торчком. Да и рубахи по подолу не клином, и грудина разрисована не в линейку, а в косую клетку. Но тут я опять в столбняк впал. Ведь у подъехавших врагов в руках были кремнёвые ружья, вроде наших сибирских, но покороче. Приблизившись на расстояние пяти сажён, самый разрисованный из непрошеных гостей бросил к ногам Вихо три ружья и заплечный мешок с порохом, как я сумел правильно догадаться. В ответ на этот манёвр Саки и Яс вытолкнули нас с Олешкой вперёд, вослед бросивши ответный подарок с пушниной и шкурами, что предназначался, как я предполагал, речным перевозчикам. Я с потрясением мозгов оглянулся на Яса, а тот спокойно произнёс, глядя мне прямо в переносицу:

— Честный обмен, три огненные палки за заячьи шкуры и двух белых иноземцев, а в сторону конников добавил:- Всё без обмана, точно по уговору.

— Без обмана, — подтвердил старший из всадников, — будут новые пленники, сообщайте нам.