Поцелованный солнцем (СИ)

- Паша. - слышу, как Тёма произносит имя друга, и этот тон далек от приветливого.

Мало кто заметил, что произошло, ведь наше время вышло и все собираются, а большинство и вовсе ушли сдавать обувь, и к лучшему. Но Таня все видела, и ее улыбка говорит сама за себя, но тактично молчит.

«Как же неловко, но не моя ведь вина… Это случайность!»

Быстро переобуваемся и всей толпой спускаемся на улицу. Артем стоит с Пашей в стороне, и оказалось, Дима без машины, поэтому его и Катю домой повезет старший брат, а вот остальные на автобус, и у меня будет большая компания до самого дома.

Я очень довольна проведенным временем, хоть эмоции и смешанные. У меня веселая группа, и я надеюсь мы будем дружны и дальше. Я чувствую себя комфортно рядом с ними, те чувства, которые преследовали меня в школе крепко спят. А вот ощущение, что со мной интересно окружающим, гордо вышло вперед. Ребята нахваливали мою игру, говорили, что я быстро научилась и просто красотка. И мне приятно. Очень приятно.

Открываю дверь квартиры и сталкиваюсь с разбросанной кучей обуви, которая источает отвратительный запах. А из кухни доносится мужской смех.

- Только не это… - настроение в секунду опускается ниже плинтуса.

Снимаю кроссовки и аккуратно ставлю в сторону. Нехотя, но иду в сторону кухни. Толкаю дверь и вижу картину, которой так опасалась. За столом большая компания, а на нем несколько уже пустых бутылок.

- Мам… - болезного стону, а в глазах невольно собираются слезы.

- О, а вот и моя красавица! Семка, посмотри, как Васька выросла! Ну, невеста! Хоть сейчас замуж забирай! - тычет в плечо какому-то наухоженному и пропитому мужику.

Глава 14

Обида, разочарование, злость, непонимание.

Все скатывается в один плотный ком, который застревает в горле. Я честно пыталась забыть подобную картину пока жила с бабушкой, но не вышло, травма слишком глубокая, и сейчас внутри все опускается.

- Мама, вы же обещали…

- А ну, тихо! - стучит кулаком по столу из-за чего дергаюсь. - Не позорь меня! Что, мы в своей выходной отдохнуть не можем? Всю неделю впахивали, чтобы у тебя все было!

Всю неделю. Да, они честно работали, но алкоголизм болезнь, и они только излечились. Самое словное в любом деле, будь это похудении или завязка - не сорваться. Одного раза хватит, чтобы перечеркнуть все свои достижения. И она слезно клялась мне, что больше и миллилитра в их организм не попадет.

- А что, хорошая девка, - тот самый Семка разглядывает меня, словно я манекен на витрине. - покрутись, куколка! - с этими словами заливает в себя стопку.

- Давай, доча, покрутись! - с довольной ухмылкой поддерживает отец. - Семен Валерьевич уважаемый человек! - трясущимися руками подливает ему спирт. - Свой магазин держит, образованный, интеллигентный.

Семен Валерьевич доволен похвалой, задирает нос, а мне тошно от этого. Тоже мне нашлась интеллигенция. Пьяница, как и мои родители.

- Не смейте! - бью его по руке, когда пытается прикоснуться к колену, и отскакиваю назад. - Отвратительно!

Хлопаю дверью кухни и несусь в свою комнату. Закрываю дверь и упираюсь в нее спиной. Обида душит, слезы стекают по щекам, и я не могу справиться с ними. И не знаю, что обиднее. То, что они вновь напились, или то, что выставили меня, как товар для какого-то пьянчуги, который мне в отцы годится. Такого я точно не ожидала.

Только собираюсь отойти от двери, как в нее раздается грозный стук.

- Василиса, а ну открой матери! - этот тон мне тоже знаком, тот самый, после которого на моем теле появлялись синяки. - Немедленно!

- Что ты хочешь? - вытираю слезы рукавом и открываю дверь.

- Ты чего позоришь нас, тупица? - мама толкает меня в плечо назад и заходит в комнату закрыв за собой дверь. - Мы что не имеем права отдохнуть? Мы что не заслужили отдых?

Маме всего сорок, но годы зависимости сделали из нее женщину лет шестидесяти. Глубокие морщины, трясущиеся конечности, впавшие красные глаза и охриплая путающаяся речь. Мне больно смотреть на нее. Но спустя годы наконец понимаю, что не моя вина в ее поведении.

- Разве это отдых? - опускаю взгляд в пол. - Посмотри на себя, ты на человека не похожа.

От нее несет дешевым пойлом за километр.

- Вот же, дрянь! Да как ты смеешь?! - замахивается, и я готова отражать удар, но мама сама одергивает себя. - Значит так, приведи себя в порядок, и иди извиняйся перед Семеном Валерьевичем! Ты не смела его оскорблять!

- Хорошо. - сжимаю кулаки как можно сильнее.

Мама уходит, оставив дверь приоткрытой. Слышу противный смех и кровь стынет. Она не в себе, какой бы моя мама не была, но трезвой никогда не попросила о подобном. И сейчас мне страшно.

Хватаю рюкзак, закидываю в него футболку, нижнее белье и несколько тетрадей. Я не хочу оставаться в квартире, точно не сейчас. На двери в комнату нет замка, я боюсь, как бы их гость сам не пришел ко мне. Пусть денег у меня немного, но лучше переночую в хостеле, чем останусь здесь и буду трястись всю ночь от страха. А когда родители протрезвеют мы обязательно поговорим.