Поцеловать небеса. Книга 1

Людок навещала меня после каждой получки или аванса. Она приносила, по-военному: только выпивку и хлеб. Мы подолгу сидели с ней за столом, на котором возвышались только два стакана и бутылка. Люда приходила ко мне вместе со своим младшим сынишкой, ровесником моей Маши. Смышленый не по годам мальчик так трогательно заботился о маме, слушался ее и любил даже тогда, когда она напивалась и оставалась спать прямо у меня на полу.

Он научил мою дочь вязать крючком! И они могли подолгу возиться с пряжей, вывязывая незамысловатые игрушки, пока мы с Людком пытались разобраться во всех жизненных перипетиях. Люда пила все больше. Она уже дважды не выходила на работу по этой причине, и над ней тоже нависла угроза увольнения. Ее прощали только за ее мягкий характер и расторопность на рабочем месте, а также жалели ее детей…

Она рассказывала, что санитарка Машка после моего ухода совсем остервенела, стала бросаться даже на врачей! А недавно умерла Машкина мать… Напилась и шагнула в никуда из окна пятого этажа. И это было так грустно, так неприкрыто больно, что я закрывала глаза от странной ломоты в области солнечного сплетения. У меня не осталось на Машу никакого зла…

Часто забегал телемастер Олег. Он приходил именно, чтобы кормить меня колбасой, прочей деликатесной снедью, которую мог позволить себе приобрести. После банкета мы ехали к нему домой и я предавалась, так называемым, любовным утехам с ним. Кстати, любовником он оказался превосходным.

Я же говорю, я была рада каждому, кто помнил о моем существовании. Вот только Сашеньки не было. И странно-приятно было от этого. Было очень приятно грустить о нем и придумывать себе картины нашей будущей встречи, которая не могла не состояться…

Но я была устроена не так, как другие. Долгому унынию не было места в моей жизни. И я по-прежнему проживала каждый день с терпеливой любовью, ибо чувствовала, что все здесь происходит не зря.

Мы, а вернее я, продолжала торговать на «блошином». Морозы крепчали, с утра температура опускалась до -25. Я не могла знать об этом, ведь у меня не было ни градусника за окном, ни телевизора, который мы продали давным-давно. Я по-молодецки выбегала на улицу с двумя огромными сумками ровно в шесть утра. На мне так и не было зимних сапог, и я оборачивала ноги газетой поверх носков, чтобы не отморозить пальцы. Хорошо, что шуба была исключительно теплой.

Я появлялась на рынке одной из первых, но там уже жгли костры для обогрева…

Я даже и не понимаю сейчас, как могла выстаивать на таком морозе семь часов кряду… Видимо, материнская любовь, видимо, огромное желание выжить…

Все тот же Олег согревал меня самогоночкой, что иногда доводило меня до состояния полного опьянения. Но я всегда попадала домой и с сумкой, и с деньгами… Невероятно, но это было. Было именно так.

Одновременно я пыталась устроить и свою личную жизнь. Тогда не было ни Интернета, ни сотовых телефонов. Народ общался посредством простых рукописных писем, газет, реальных встреч.

Не долго думая, по примеру своей мамы-авантюристки, я подала объявление в газетную службу знакомств, и мне стали приходить письма. Когда я случайно нашла их, спустя десять лет, то слезы умиления и жалости к самой себе напугали мою ироничную дочь. Но в то время они казались мне самыми разумными на свете.

Вот так я познакомилась с Юрой, охранником дорогого казино. Стоит ли говорить, что само слово казино подействовало на меня, как чайное ситечко на Эллочку-Людоедку. В письме Юра сообщал, что он замкнут, скромен, одинок, малоразговорчив. Не проблема. И я позвонила по указанному в письме номеру телефона. Удачей оказалось еще и то, что он жил рядом, на том самом пригорке, под которым стояла наша лачуга. Это именно его многоэтажка гордо возвышалась над нашей убогой нищетой. Сейчас я могу сказать о Юре совсем немного: прост, неказист, малоразвит, сильно зависим от общественного мнения. У Юры было много комплексов, его не любили в коллективе, считали чудаковатым. С ним было совершенно не о чем говорить, а еще он очень любил сгущенку, был жаден и страшно храпел во сне. Но… он имел то, о чем я даже не смела мечтать… Самую настоящую уютную однокомнатную квартирку на девятом этаже с огромной десятиметровой кухней! Ошеломиссимо!!! Это обстоятельство так смутило и обрадовало меня, что я с готовностью прикрыла глаза на все его недостатки, а если быть точнее, то – на него самого.

Глава 16

Мы встречались несколько раз в неделю. Юра даже пытался очаровать мою дочь сладостями и мультфильмами на домашнем видео. Моей Маше, в то время, это могло показаться подлинным раем. Но вот что удивительно, Юра ей никак не нравился, и, откушав печенек под веселых героев «Ну погоди!», она спокойно говорила мне:

– Пойдем домой!

– Маша, а может, останемся? – тихо спрашивала я. – Вдруг это наш шанс? Сколько можно жить под забором? Он хорошо к нам относится, даже обещал помочь с работой. У него знакомый работает директором фотоцентра! Маш!

– Мама, он мне не нравится! Как он может нравиться???