Поцеловать небеса. Книга 1

Мое вечернее возвращение домой стало триумфальным. Меня ждали дома почти с наручниками…

– Ваш муж утверждает, что вы обокрали его, – заявил с порога молоденький румяный участковый.

Маша прижалась ко мне, в страхе поглядывая на Веньку. Я обвела всех угрожающим взглядом и ответила:

– Кто? Он? – я ткнула пальцем в злого рыжика. – Да он не «просыхает» второй месяц! Живет за мой счет! А вчера, наконец-то, получил деньги и принес их мне. Принес и отдал, вот на этом самом месте, – я показала рукой себе под ноги. – Правда, доченька?

И моя Маша, от рождения не умеющая лгать, просто ответила:

– Да.

– А сегодня ему просто не на что пить, вот он и завелся… На тебе, опохмелись!

Я швырнула под ноги Веньки сторублевую бумажку и вышла с дочкой на кухню. Меня трясло так, как будто я держалась за оголенный провод, противно потели ладони и кружилась голова. Так ему и надо! За мою разбитую морду, за его пьянки и его глупость! Получай за все!

– Спасибо, доча, – я погладила Машу по голове. – Я сегодня шубу купила, белую.

– Красивую?

– Ну, в общем, да.

Инцидент был исчерпан. Милицейский участок отправился восвояси. Ни в чем не повинный Веня забрал заявление и ушел в вожделенную пивнушку.

А назавтра, когда обмен шубы не состоялся по причине «нечем ее заменить», я принесла волшебный мешочек домой, и моя покупка перестала мне казаться такой бессмысленной. Определенно, шуба мне шла, просто страх и тревога застилали вчера взгляд пеленой необъективности.

Вот эти мелкие штрихи моей жизни, подводные рифы, не заслуживающие никакого внимания, на самом деле меняли мою суть.

После описанного события Вениамин был таков и забрал, видимо в отместку, мою собаку. Перед уходом он попытался отобрать у меня и покупку, но после того, как увидел ее на мне, мгновенно передумал и не посмел прикоснуться к белой вещи черными от соляры и пыли руками. Замер с протянутой ладонью, медленно опустил ее и пошел собирать вещи. Пусть уходит. Завтра я подумаю о том, на что теперь мы будем жить…

Как выяснилось, Вениамина выгнали с работы, и я лишила его последних денег. Он исчерпал себя. Жестоко? Сама знаю. Но раскаяние придет намного позже.

Мы с дочкой снова оставались гордые, одни. И это было здорово! Очень кстати, именно в этот период в театр приехала мама. Она невозмутимо выматерилась по поводу моих неудач и понесенных потерь в лице Вениамина.

Мне всегда было очень стыдно за нее, в любой публичной ситуации, социальной среде, она умела позориться сама и великолепно позорила других. Она делала это мастерски!

При этом она жутко кичилась своим высшим образованием, хотя хранила нежным первоцветом сознание школьницы выпускного класса. И этот «первоцвет» частенько отметал то обстоятельство, что она является нам мамой и бабушкой. А ее кредо «всегда» – устойчиво срабатывало на любую гулянку и пирушку.

Я поспешно вывела мать на улицу, боясь, что в театре ее как-то увяжут со мной в одно целое.

– Ты зачем приехала?

– Как зачем? Скоро Новый год. Какие у вас планы?

Видимо, у нее что-то не заладилось с новогодней вечеринкой… Я насторожилась.

– Никаких. Дома, как всегда.

– Ну, я, может, приеду.

– Мама, я еще ничего не знаю. Поговорим попозже? Мне надо работать. Ты адрес оставь, я заеду как-нибудь.

– Вечно у тебя для меня нет времени! Вот, возьми, – она протянула мне заготовленный клочок бумажки, – Там легко найти, как выйдешь из автобуса и сразу… потом… налево… через два дома…

Я уже уходила прочь от этой бестолковой болтовни, действующей на любые нервы. Невозможно общаться с ней! Невозможно! Зануда!

Глава 38

Лисовский вызвал меня к себе, в свой отдельный, пропахший куревом, просторный кабинет и осторожно начал разговор:

– Петровна, ты где встречаешь Новый год?

Да что же это такое! Что за повышенный интерес к моей персоне?

– Дома, как всегда, – завела я привычную жалостливую пластинку.

– Слушай, пошли ко мне? Салатов нарежем, я тебе станцую?

– С чего это вдруг, Валя?

– Тянет, – просто ответил он.

Но на самом деле, Лариса, его новая пассия, променяла Лисовского на кого-то более молодого и энергичного. Случилось это как раз накануне праздника, вот он и пошел по проторенному пути, на котором встретил неприкаянную меня. Старый друг…

– Я должна подумать…

– А че тут думать??? Я знаешь, какой стол накрою? На две тысячи! Там будет все, что хочешь. Или ты разжилась деньгами? – алчно стрельнул взглядом он.

– Как я могу оставить дочь?

– У тебя есть мама, отвези ее туда. Один раз можно или нет?

Валя шел напрямик на примирение, но при этом оставался тем же, кем был. Жадным, грубым, самодовольным мужланом.

Я изменилась, вот в чем дело.

Не знаю, что на меня нашло, но через три дня я приняла его приглашение, вскользь подумав о будущем и сыграв в «меркантильную суку», которая всегда добивается своего. Надела маскарадный костюм, который был совершенно мне не в пору.

Поддержка Лисовского требовалась сейчас как воздух, Ети не дремали. Иванова развязала новую холодную войну за Розгина, который был совершенно мне не нужен. Алик Розгин вообще был отдельной историей.