Поцеловать осиное гнездо

– Фрэнни, здесь все в футболках с надписью «Малькольм Икс». Нас тут ненавидят.

Мой друг отмахнулся и вылез из машины.

– Тебя они, может быть, и ненавидят, а я член братства. Смотри. – Он подошел к двери и толкнул ее. Не похоже было, что другие члены братства при виде Фрэнни пришли в восторг. Сначала они разинули рты, как на сумасшедшего, а потом помрачнели. Я как можно медленнее шел следом, готовый в любую микросекунду сделать разворот в обратном направлении. Потом из-за толстой стеклянной перегородки вышел здоровенный негр, еще более грозный, чем все остальные.

– Фрэнни Маккейб! Рональд, оторви от стула задницу и взгляни на Фрэнни Маккейба!

Хозяин был коренастый и приземистый, в футболке с надписью «Чикалишиэз» и изумрудно-зеленой бейсбольной кепке с названием заведения, выложенным стразами. Они с Фрэнни обнялись. Когда из задней комнаты появился парень в длинном переднике, Маккейб обнял и его. Посетители, переглянувшись, постепенно вернулись к ребрышкам. Я ощутил облегчение, как пар.

– Где тебя черти носили, Фрэнни? Люси все время заходит, а я боюсь спросить, что с тобой стряслось.

– Ей наплевать. Альберт, это мой друг Сэм Байер. Он знаменитый писатель.

– Рад познакомиться. Приехали пообедать? Садитесь. Что возьмете?

Я хотел посмотреть меню, но Фрэнни выпалил десяток названий, которые, очевидно, хорошо запомнил. После четвертого Альберт заулыбался:

– Ты собираешься все это съесть или просто хочешь вспомнить, как что выгладит?

Приняв заказ, хозяин уселся с нами. Они с Фрэнни немного поболтали, а потом он обратился ко мне:

– Однажды этот парень спас мне жизнь. Он вам рассказывал?

Я посмотрел на Фрэнни:

– Нет.

– Ну, так он меня спас, и это самое важное.

Маккейб ничего не добавил. Санитар во Вьетнаме, герой – вот спас кого-то, но по воспоминаниям моего детства, когда ему кто-то не нравился, он был жесток и задирист. Я честно не знал, как относиться к моему старому другу, и чем дальше, тем больше терялся.

Подали еду, и это было грандиозно. Мы поглощали ее со страшной скоростью, как в ускоренной киносъемке. На десерт был торт «Набросься на меня», но я уже совершенно изнемог. А Фрэнни съел два куска.

Когда мы уходили, Альберт одарил каждого из нас изумрудной кепкой со стразами, как у него самого. Пока мы были в Лос-Анджелесе, Фрэнни свою не снимал.

Хай-Пойнт-стрит оказалась прямо напротив. Это был квартал негритянского среднего класса, где жители с гордостью выставляли напоказ свои безупречные дома и газоны. Лужайки перед домом были, как правило, невелики, но над ними возвышались огромные пальмы. На дорожках у многих домов стояли дорогие автомобили.

Дом Кадмуса оказался на углу Хай-Пойнт и Пикфорд-стрит. Самый большой на улице, это был красавец постройки двадцатых годов, в мавританском стиле, с крытой галереей и двумя пальмами по бокам. Рядом поблескивала металлом голубая «тойота королла». Фрэнни остановился рядом с ней.

– Забавно. По всей улице эти картинные автомобили, а большая голливудская шишка ездит на «тойоте».

– Ездил.

– Да, верно, в прошедшем времени. Интересно, что белый парень с деньгами поселился в негритянском квартале.

– Будь этот дом мой, я бы тоже поселился здесь. Прекрасное местечко.

Мы прошли по дорожке ко входу. Фрэнни позвонил. Когда никто не ответил, он вытащил из кармана ключ и открыл сам.

За холлом оказалась красиво обставленная просторная гостиная с двумя креслами в колониальном стиле, обтянутым белой кожей диваном и ярким ковром на полу. Окна с трех сторон заливали комнату солнечными зайчиками. У стены виднелся большой камин. На каминной полке стояло несколько безделушек. Я подошел рассмотреть их. Тут были полированный деревянный шар на металлической подставке, грубо вырезанная из темного дерева свинья и фотография Дэвида Кадмуса с отцом.

– Взгляни-ка!

Фрэнни посмотрел на портрет и хмыкнул:

– Пусть семья, что дружно врет, и умирает дружно. Пошли, посмотрим дальше.

По бокам от холла располагались спальни. В одной, в светло-розовых тонах, было совсем темно. Там стоял письменный стол с разбросанными на нем бумагами и компьютер с принтером. Фрэнни сказал, что все проверит, а мне велел идти в следующую.

Сколько бы денег ни было у Кадмуса, он определенно не тратил их на обустройство дома. В спальне у него стояли кровать и ночной столик. На столе лежал дешевый сотовый телефон и порножурнал для гомосексуалистов. Я взял его, взглянул на одну страницу и закрыл.

Дверь из спальни вела на деревянную веранду, выходившую на ухоженный задний дворик. Там стояли два черных офисных кресла и стол. Я сел в одно из кресел. Через несколько минут из дома вышел Маккейб в серой шерстяной бейсбольной кепке с лейблом «Филсон» в уголке.

– Крутая шляпка, а? Люблю вещи от Филсона. Как ты думаешь, Дэвид бы не стал возражать, если бы я ее взял?

– Не надо, Фрэнни. Ради бога!

– Почему? Твой друг все равно больше носить ее не будет. Видишь, что он почитывал? В глубине Техаса, а? В самой заднице! Я не знал, что он был гомиком. У него в чулане карнавальных костюмов хватит на весь состав «Виллидж пипл». Нашел что-нибудь?