Поцелуев мост

Я выдохнула, коря себя за подозрительность, и внимательно посмотрела на Игоря. И вдруг, будто впервые за это утро, увидела его. Немолодой человек в инвалидной коляске, посеребренная инеем голова, грузноватое туловище и беспомощные ноги в отутюженных черных брюках. Эти стрелки на штанинах выглядели так странно поверх навечно согнутых коленей. Но они создавали впечатление, что Игорь присел в кресло лишь на минутку. Сейчас встанет и помчится по своим делам. Но я знала, что больше он никуда не помчится, а потому отказать в невинной просьбе было бы жестоко с моей стороны. Для человека важно ощущать свою нужность в этом мире.

– Ты сам понимаешь, как мне важна твоя поддержка. Вообще, не знаю, как бы я без друзей выжила. Рената меня ни на минуту не покидает. Она стала заправским арт-терапевтом. Художник и психолог в одном лице – очень продуктивное сочетание.

– Рената – талантливая девочка. Она и мне помогла извлечь внутренние резервы, выявила мой потенциал. Без нее я бы так быстро не выкарабкался из депрессии. Н-да. Однако, я полагаю, пора ставить точку в наших отношениях. Я не вправе больше злоупотреблять ее добротой.

– Она любит тебя.

– Но я люблю другую.

– И кто же она? Я знаю?

– Безусловно.

Игорь смущенно улыбнулся и отвел взгляд, как провинившийся школяр. Я тут же уловила смысл за прозрачным намеком и покачала головой:

– Игорь, Игорь. Имей совесть. Еще прах Матвея не остыл, а ты заводишь старую песню. Кажется, мы расставили все точки над «i». А не попить ли нам кофе?

Игорь кивнул, и я без промедления пошла на кухню приготовить легкий завтрак. И помощники Игоря в соседней комнате, поди, проголодались. Игорь не захотел оставаться в одиночестве и, проворачивая колеса своей каталки, двинулся вслед за мной. На кухне мы вновь оказались вдвоем – своим бойцам Игорь приказал удалиться, хотя и разрешил взять поднос с бутербродами и кофе. Но едва мы сделали по глотку душистого напитка, как в наружной двери послышался скрежет поворачиваемого ключа. Это возвращались с прогулки Рената и Лизонька. После гибели Матвея – следствия немыслимых игр Лизы на реке – мы усилили надзор за девочкой.

Теперь нас за столом было четверо. Лиза получила стакан сока с булочкой, Рената заварила себе порцию крепкого кофе. Ожидая, пока он чуть остынет, моя помощница вдруг заявила:

– Дитер в отчаянии оттого, что его видеокомпозиция погибла в огне. Теперь ему потребуется несколько месяцев, чтобы восстановить свою змеекудрую Гекату. Он просит меня помочь и предлагает поехать с ним в Германию.

– В Германию? А как же твоя работа? Как жаль, скульптурная пара «Поцелуев мост» тоже погибла в огне…

– Жалеть бесполезно. А в Германии я не собираюсь сидеть сложа руки. Попробую новые формы. Я хочу вдохнуть жизнь в обыденные вещи. И у меня уже появился замысел на эту тему. – Рената с вызовом посмотрела на Игоря. – Предполагаю составить композицию из инвалидной коляски и белых хризантем. Пока все видится очень приблизительно, но думаю, через эту композицию смогу передать свои чувства.

– Тетя Рената, а людей в твоей кон-конпо-тиции совсем не будет? – встряла в наш разговор притихшая за последние дни Лиза.

– Нет, золотце мое, не будет. Люди должны увидеть себя на месте персонажей и понять их чувства.

– И этим обязательно надо заниматься в Германии? – спросила я.

– Но здесь, в России, я никому не нужна. – Рената снова бросила взгляд на Игоря. Тоска и надежда таились в нем.

– Ты нужна нам, твоему отцу, – нашлась я.

Рената продолжала смотреть на Игоря, ожидая опровержения своих слов именно от него. Игорь, глядя на стену, произнес:

– О твоем отце я позабочусь. Поезжай, Рената. Это интересное предложение. Тебе, как художнику, полезно расширить свой кругозор.

Рената окаменела, затем лихорадочно щелкнула зажигалкой и закурила. Больше до конца кофе-пития она не произнесла ни слова и вскоре ушла. Игорь тоже не стал засиживаться. Охранники подхватили его кресло с двух сторон и начали медленно спускать по лестнице – в старенький лифт оно не вмещалось. Мы остались в квартире с Лизой, и обыденные хлопоты о девочке не позволяли мне беспредельно предаваться горю. Теперь, после смерти Матвея, вся ответственность за ее будущее легла на меня. Но кроме ответственности во мне стала просыпаться и любовь к этому заброшенному ребенку. Нет, она не виновата в случившемся. Ничуть.

– Ну-ка, Лизок, неси тетрадку по математике, будем примеры решать.

Глава 30