Поцелуев мост

Старушки загомонили и стали вертеть трещотками, как болельщики на стадионе. Пошумев минуту, они стихли. Я не стала больше оправдываться, а предложила:

– Пожалуйста, проходите на выставку. Убедитесь сами.

Одна пикетчица слепила комок, набрав талого снега с обочины пополам с грязью, и бросила в меня. Но промахнулась. Другие последовали ее примеру. Я прикрыла голову руками и отступила ближе к дверям. В мои пальцы с силой влепился мокрый ком. Еще минуту, и, казалось, толпа растерзает меня!

– Посторонись! – раздались грубоватые, молодые голоса.

Парни, сторонники нормалистов, паровозиком вышли из здания и разрезали толпу митингующих на две части. Старушки, ударяя кулачками в дубовые спины парней и продолжая кричать, недовольно расступились. На крыльце появился Анатолий Коровец и, сухо поприветствовав меня, объявил:

– Пожалуйста, Елена Павловна, путь свободен. Тише, тише, – обратился он к вновь зашумевшим пикетчицам. – Нет, я не работник галереи. Я, как и вы, возмущен этим, с позволения сказать, искусством. И предлагаю вам обсудить меры по закрытию подобных галерей. Но делать это надо на законной основе. Мы, общество нормалистов, находимся в этом же здании. И мои соратники выдвинули меня кандидатом в депутаты муниципалитета. Надеюсь, вы поддержите меня. Как раз сегодня у нас намечено собрание избирателей.

Коровец широким жестом предложил всем пройти в зал нормалистов. Решил превратить толпу моих врагов в своих сторонников. Толпа пикетчиц, еще пошумев, двинулась за Коровцом. У входа возникла неразбериха. Несколько человек упали в яму. К счастью, она была неглубокой, и никто серьезно не пострадал. Охранники помогли выкарабкаться упавшим. Наконец проход освободился, и я тоже смогла пройти в галерею. Мой неприятель сегодня оказался моим спасителем!

В галерее, у своего киоска, меня встретила испуганная Татьяна. Она успела проникнуть сюда раньше, до начала пикетирования, и происходящее наблюдала из окна галереи.

– Я так нервничала, так нервничала! – воскликнула она. – Тебя не ранили?

– Снежком трудно нанести увечье, – успокоила я подругу. – Все в порядке.

– Порядком это безобразие трудно назвать! Зато я теперь знаю, кто все подстроил!

– Знаешь? Откуда?

– Мне подсказал магический шар. Испуг открыл во мне второе зрение, и я все увидела в нем!

– При чем здесь магический шар?

– В хрустале можно увидеть тени своих врагов, и я увидела. Это – Вероника!

– Как всегда, Вероника! Ты можешь хоть иногда не думать о ней? Вот уж кому до лампочки наша галерея, так это Веронике.

– Напрасно, Лена, ты так беспечно относишься к моему прозрению. После того как Игорь прилип к нашей юродивой, Ренате…

– Не надо так о Ренате. Она нормальная девушка.

– Художники – все ненормальные! Ну, Вероника и решила выбить седло из-под этой Ренаты. Заодно и тебя мазнуть. Или у Вероники есть основания любить тебя?

– Ты, Таня, хотя и не художница, но своими фантазиями всех за пояс заткнешь.

– Это не фантазии, Леночка. Это информация из параллельного мира.

– В любом случае, твои обвинения бездоказательны.

– В доказательствах только наука нуждается. Просветление – завершенная истина.

– Я устала, Таня, от глупого спора. Скажи-ка лучше, как идут твои магические средства. Покупателей много?

– Думаю, сегодня к вечеру посетители валом повалят. Скандал лучше любой рекламы работает. А среди зрителей и на мой товар покупатели отыщутся. А как тебе оформление моего прилавочка, нравится?

Татьяна вернулась за прилавок. Позади нее на полках громоздились хрустальные шары, пирамиды, золоченые колокольчики, отгоняющие злых духов, и еще множество предметов неизвестного мне назначения. И сама Татьяна, в непременной шали с бахромой на плечах, смотрелась очень экзотично – иллюстрация к средневековой книжке о ведьмах! Я устало выдохнула и прошла к себе в кабинет.

После обеда, как предсказала Татьяна, посетителей прибыло. Я вышла в зал, полюбопытствовать, как люди, не художники, воспринимают выставленные работы. Молодежь реагировала бурно. Парни и девушки хлопали друг друга по плечам, громко смеялись, притворно хватались за голову. Их мнения сводились к двум полюсам: «супер» или «полный отстой». Люди среднего возраста были сдержаннее. С одной женщиной мы разговорились. Она оказалась художником по рекламе, а раньше была учителем рисования в художественной школе. Но зарплата здесь и там несравнима, вот и сменила место работы.

– Конечно, экспонаты во многом спорны, но не бессмысленны. В них проявляется современная тенденция – мыслить клипами, давать мозаику конкретных видов и фактов. Это перекликается с рекламой, но в то же время – это искусство. Кстати, скульптура в центре зала, целующаяся парочка, – шедевр! А в статье ее назвали порнографией. Да, одежда их, такая же, как наша, смотрится очень авангардно, но я не вижу никакого бесстыдства.

– Вам тоже попалась на глаза эта газетенка? – Я покраснела, будто уличенная в нехорошем. – Вы читаете желтую прессу?

– Попалась? Пройти мимо было невозможно, она по всему институту раскидана. И в гардеробе, и в столовой, и на подоконниках.