Поцелуй ангела

— Элли, когда люди встречаются со всеми подряд, они частенько дают такого плана объяснения. Мы с тобой недавно вместе. Ты решила сделать перерыв на одну ночь. Тебя допоздна не было дома. Ты написала, а не позвонила. Я сказал только, что мне в голову приходила такая мысль. Давай уже оставим эту тему?

— Разве я когда-нибудь вела себя так, будто до сих пор одна? Мне казалось, что у нас все прекрасно.

— Все прекрасно. Не стоило мне спрашивать, где ты была. Просто с языка сорвалось. Спиши это на усталость или на отходняк после страданий у тебя под дверью.

— Нет, это не сорвалось с языка, — возразила Элли. — Ты очень интересовался, где я была, хотя я тебе об этом сообщила. И если бы все было действительно прекрасно, такая мысль, как ты выразился, у тебя не мелькала бы. Если что-то в наших отношениях тебя беспокоит, я хочу, чтобы ты мне об этом сказал.

Питер примирительно улыбнулся.

— Ничего меня не беспокоит. Пойдем спать, хорошо?

— Видишь? Ты говоришь так, будто мы чего-то избегаем. Ты словно хочешь снять с души камень, но надеешься, что он соскользнет сам собой.

Он раздраженно вздохнул.

— И как это у тебя выходит? Как это ты умудряешься знать, о чем думает человек?

— Если бы я точно знала, о чем ты думаешь, я бы на тебя не давила.

— Не давила бы? Это больше похоже на пытку утоплением. Поверь мне, Элли. Тебе ни к чему продолжать эту дискуссию.

— Ладно, так просто ты не отделаешься. Это из-за твоей книги? — Она подумала, что правильно сделала, оставив предчувствия при себе.

— Нет, это пока только журавль в небе. Я говорю про Канзас. Про твоего папу и это дело. Про твой отъезд на месяц в Вичиту. Элли, почему я узнавал подробности этого дела так же, как вся страна, — из «Дэйтлайна»? Ты никогда со мной об этом не говорила. Ты допоздна сидела и разговаривала с Джессом, я слышал ваши разговоры там, в гостиной. Но со мной ты ни разу ни о чем не говорила.

— Ты ревнуешь? Но Джесс мой брат. Мой отец был и его отцом. И мама у нас одна.

— Тебе не нужно объяснять, что у вас общие родители. Я не ревную. Я просто хочу, чтобы ты меня хотя бы чуть-чуть впустила в свою жизнь. И, согласен, наверное, мне и вправду хотелось знать, что именно между нами происходит.

Многое из того, что Элли узнала о Душителе из Колледж-хилла во время поездки в Вичиту, стало теперь достоянием широких масс, легко доступным в «Гугле». Почти двадцать лет Элли была уверена, что убийца, не дававший покоя отцу на протяжении всей его карьеры, повинен в его смерти, однако теперь наконец получила неопровержимые доказательства от полиции Вичиты. В ту ночь, когда погиб Джерри Хэтчер, Уильям Саммер был шафером на свадьбе у сестры в Олате, находящемся примерно в 280 километрах от сельской дороги, где отец Элли умер в своем автомобиле «Меркурий Сейбл» от единственной пули, выпущенной в рот из его табельного оружия.

Вывод был очевиден. Если Саммер не нажимал на спусковой крючок, это сделал ее отец. Он выбрал такой конец, оставив двоих детей с матерью, которая не в состоянии была позаботиться ни о них, ни о себе самой. Элли все еще старалась привыкнуть к этой версии, которую прежде решительно отвергала.

Она налила воды из стоявшего в холодильнике фильтра «Брита» и поставила стакан на журнальный столик. А затем сделала то, что делала очень редко. Она извинилась.

— Прости. Тебе следовало услышать все это от меня, моими словами, а не обрывочными фразами из передачи.

Питер убрал волосы с ее глаз и поцеловал в лоб, затем в губы.

— Давай ляжем спать.

Впервые после возвращения в Нью-Йорк из Канзаса Элли Хэтчер не увидела во сне Уильяма Саммера.

Три часа спустя человек закрыл дверь своей квартиры в Верхнем Ист-Сайде и двумя ключами запер два замка. Затем он спустился на два лестничных пролета вниз и вышел на 105-ю улицу.

Было еще темно, улицы относительно пустынны, но, свернув за угол, он заметил, что китаец из газетного киоска на пересечении 103-й улицы и Лексингтон-авеню уже поднял шторку и перочинным ножом разрезает веревочные путы на газетных пачках.

Человек замедлил шаг. Ему не хотелось ни ждать киоскера, ни помогать ему. Иначе потом его могут припомнить как нетерпеливого клиента, ожидавшего утренних газет, или отзывчивого прохожего, который помог справиться с тугой бечевкой.

Как только газеты были разложены и китаец вернулся в свой киоск, мужчина позволил себе подойти. Он выбрал три местных издания — «Дейли пост», «Сан» и «Таймс». Протянул поверх выложенных рядком сладких батончиков три доллара — без сдачи.

Затем свернул газеты вместе, сунул под мышку и пошел обратно к 105-й улице. Завернул за угол. Вошел в дом. Поднялся по лестнице на два пролета. Открыл и запер за собой дверь.

Оказавшись в квартире, он развернул газеты и разложил на небольшом обеденном столе, стоявшем в углу комнаты. Убийство Челси Харт занимало первые полосы в «Сан» и «Дейли пост». В «Нью-Йорк таймс» ему отвели первую полосу городского раздела. А все из-за того, что она была студенткой из Индианы.