Поцелуй ангела

— О, да вы еще и шутница. Просто замечательно.

— Вы что-то имеете против? — удивилась Элли.

— Отнюдь. Я большой поклонник юмора.

— Так в чем же дело?

— Просто это еще одна причина пожалеть, что этот кофе — просто кофе. Ну да ладно. Буду придерживаться строго профессиональной позиции.

— Так дело в этом? Что строго профессиональный кофе — просто кофе?

— Я так полагал, учитывая ваши неназванные «планы» на тот вечер, и все такое…

— На самом деле я не думаю, что у меня сохранятся подобные планы на будущее.

— Значит, тот ваш чрезвычайно корректный отказ…

— Считайте недействительным. Если, конечно, вы позволите мне отказаться от него.

— Думаю, это можно устроить. — Он посмотрел на нее с дерзкой улыбкой, и Элли вдруг вспомнила, как плохо выглядит под верхним освещением «Старбакса». — К сожалению, на этом наш кофе, который был не просто кофе, завершается. Найт меня убьет, если мы опоздаем.

Имя звонящего высветилось на экране, и Роган не стал утруждать себя приветствием.

— Дай догадаюсь. Ты пьешь уже третью, а на мишень для дартса повесила фотку Экелса.

— Одно пиво и один мятный мокко. Дартса нет, но идея отличная.

— Пиво и мятный мокко. Какая гадость.

— Ты где?

— В больнице Сент-Винсент. Симански пришел в себя.

— Сейчас буду. — Элли положила трубку, чтобы он не успел возразить.

Она застала Рогана на третьем этаже больницы Сент-Винсент — Джей Джей сидел в инвалидном кресле, что стояло в коридоре. Дверь напротив сторожил полицейский в форме.

— Не стоит в него садиться, пока ноги здоровы, — сказала Элли, пнув колесо ногой. — Карма плохая.

— Я бы сейчас и в пустой гроб лег. Устал, как сволочь.

— Симански заговорил?

— Да, если за разговор считается фраза: «Вызовите мне адвоката». — Он зашевелил рукой, изображая Симански так, словно управлял куклой-перчаткой.

— Замечательно. — Она оперлась о стенку рядом с Роганом и съехала на корточки.

— Кстати, о карме, — продолжал ее напарник. — Симански в плохом состоянии.

— Прикидывается небось. Не так уж сильно ты его приложил.

— Это не я. У него какая-то меланома.

— Рак кожи?

— Нет, типа рака легких или что-то вроде того. Доктор сказал, это от асбеста.

— Ты имеешь в виду, мезотелиома?

— Да, она и есть. Ты что, еще и медицинскую школу посещала?

— Нет. Почти все свои знания я почерпнула из телевизора. — Она спародировала рекламу одной из вездесущих юридических компаний, помогавших людям с физическим ущербом: «Если вам поставили диагноз мезотелиома, вы знаете, что есть сотни вопросов о дальнейших действиях. Позвольте Датцу и Гроссману помочь вам разобраться в ваших законных правах, пока вы пытаетесь преодолеть этот тяжелый диагноз».

— Черт побери, девушка, вы и впрямь слишком много телевизор смотрите. А теперь давай-ка, уноси отсюда ноги. Экелс взорвется, если узнает.

— А вот об этом нам надо поговорить. Меня вызвал Саймон Найт и сказал: он хочет, чтобы мы продолжали работать над этим делом вместе. Если присяжные узнают о моем отстранении, это запятнает меня как свидетеля — вот чего он боится.

— Свидетеля против кого?

— На выбор. В конце концов будет кто-то один — Майерс или Симански. Вся фишка в том, что нам надо вычислить, кто из них убил Челси. Но кто бы это ни оказался, я уже часть этого дела. Они не хотят, чтобы из-за меня возникали сложности в суде.

— Ну да, нельзя же допустить подобное в случае с «идеальной командой», верно?

— Я знаю, ты не большой поклонник Саймона Найта.

— А ты? Этому человеку на всех плевать. Единственное, чего он хочет, — любой ценой выиграть дело. И, если понадобится, сдаст любого из нас, глазом не моргнув. Лет восемь назад Кейси участвовал в одном процессе; ответчик заявил, что тот подбросил ему улику. Вместо того, чтобы обвинить эту жирную скотину во лжи, Найт вышел к присяжным и заявил: «И что же? Возможно, детектив Кейси — плохой полицейский, однако все прочие улики доказывают, что этот парень способен на подобное».

— Хитроумный детектив арестовал виновного, — подытожила Элли.

— Да, но дело в том, что Кейси был хорошим честным копом. А Найту наплевать, что он сказал об этом человеке, главное — приговора добиться.

— Это и есть работа прокурора.

— Бред собачий.

— Ну во всяком случае Найт возвращает меня в дело. Неслабо.

— Надеюсь, ты понимаешь, что все может измениться вот так. — Ее напарник щелкнул пальцами.

— Роган, я большая девочка.

— Ты рассказала ему о тех старых глухарях?

— Пока нет. Но собираюсь. Все было иначе, пока не появился Симански. А теперь, когда он стал частью этой истории…

— Хорошо.

— Что хорошо? Означает ли это, что ты согласен? Или «хорошо» — значит, что ты злишься на меня и хочешь, чтобы я прекратила обосновывать свою позицию?

— Веришь или нет, но «хорошо» — значит хорошо. Я понял. Если мы все равно вернемся к делу Майерса, нам стоит хотя бы убедиться, что мы все делаем правильно.

Элли захотелось вспрыгнуть в кресло к Рогану и задушить его в объятиях. Но вместо этого она кивнула. Кивок всегда был приемлемым средством общения полицейских.