Поцелуй бабочки

Когда Сережа вошел в комнату, соперник Корнилов спал, а Таня, сидя за столом, уставленным немытой посудой и бутылками, раскладывала пасьянс. Увидев мужа, разрыдалась пьяными слезами, но ехать домой категорически отказалась.

— Ты большой, сильный, умный, зачем я тебе? — всхлипывала Таня.

— А Корнилов инвалид?

— Корнилова бизнес-партнер кинул. Знал бы ты, какие у него долги!.. Он ведь почему пьет? Ведь это все на нервной почве… а без меня он вообще пропадет!.. — И еще многое другое.

Сережа молча слушал ее, глядя на свою огромную ладонь, которой сослуживцы давно уже советовали «врезать Таньке между рог, когда в очередной раз будет куражиться»… Он протянул руку, приблизил ладонь к Таниному лицу, но, вместо того чтобы врезать, погладил жену по русым волосам…

Таня в ту же минуту раскисла, обняла его руку.

— За что ты меня любишь, такую паскуду? — сказала она и поцеловала в ладонь. — Уходи!..

На следующий день командир отряда Шакир не допустил его к операции.

— Какой из тебя боец в таком состоянии, — пробурчал Шакир. — Поймаешь «дуру», потом отвечай за тебя. — Дурой Шакир называл пулю.

Сережа пробовал возражать, но Шакир даже слушать не стал.

— Без тебя управимся! Сиди в диспетчерской, пока не разберешься со своей… — подумал, подбирая необидное для Тани слово, но, так и не придумав, махнул рукой. — В общем, отдыхай…

Но Макаров настоял на своем и поехал на операцию.

Брали наркопритон.

Пальба, крики и вопли закончились быстро, как только «клиентов» уложили и приступили к «оприходыванию».

Вонь, грязь, дым, тени, потерявшие человеческий облик…

Пробираясь между наркоманов, вповалку валяющихся на грязных матрасах, Сережа вздрогнул, увидев ненавистно знакомые глаза. Присмотревшись, убедился, что перед ним точно он — Корнилов. Соперник, в свою очередь, скользнул своим рыбьим взглядом по Макарову, но под маской Сережу узнать было невозможно.

Оперативники между тем деловито обыскивали захваченных. Изымали наркотики, отделяя клиентов от продавцов, у которых карманы были забиты пакетиками с дозами.

— Продавцы у нас на восемь лет пойдут, за торговлю, по двести шестнадцатой, — пояснил Сереже знакомый оперативник.

— А наркоманы?

— С этой публики взятки гладки: каждому в зубы квитанция на штраф, и катись на все четыре…

Глядя на опухшее лицо Корнилова, его водянистые, безучастные к происходящему глаза наркомана, Сережа как на экране машины времени увидел будущее Ткни, и у него потемнело в глазах… В том, что, живя с Корниловым, Таня рано или поздно окажется на игле, не было сомнений.

Сережа обвел глазами притон — груды пакетиков с героиновыми дозами, несчитанные, валялись среди вещдоков… И тогда Сережа совершил первую в своей жизни подлянку — сгреб несколько пакетиков и протянул оперативнику.

— Откуда это? — спросил оперативник.

— Вон у того взял, — сказал Сережа, указывая на полудохлого Корнилова, лежащего на матрасе.

— У этого синюка? — с сомнением переспросил оперативник.

Сережа подтвердил. Вызвали понятых, и Корнилова тотчас переместили в группу наркодилеров.

Ни сомнений, ни угрызений совести от проделанного Сережа не испытывал, понимая, что избавляет Таню от страшной участи. Втайне надеялся и на то, что, когда Корнилов загремит на восемь лет, Таня вернется к нему, но произошло неожиданное.

Арест Корнилова и следствие по делу о торговле наркотиками лишь подхлестнули Таню на новые «подвиги». Теперь целью ее жизни стало страстное желание вытащить дружка-наркомана из тюрьмы и снять с него несправедливые обвинения. О пьянке она и думать забыла — бегала по судебным инстанциям, пытаясь доказать невиновность Корнилова. Обивала пороги каких-то фондов и правозащитных организаций… Даже на работу пошла, чтобы заработать на адвоката. К Сереже не вернулась.

Проезжая как-то мимо «Крестов», Сережа увидел Таню в компании зэковских жен, выкрикивающих в окна тюрьмы послания супругам.

— Леша, я тебя люблю! Я буду тебя ждать, Лешенька!.. — истошно кричала Таня под стенами КПЗ.

Сережа смотрел, как от крика напрягаются жилы на тонкой Таниной шейке, и стонал от бессильной обиды.

Таня между тем, вдохновленная собственной жертвенностью, провернула огромную работу — вместе с адвокатом перетряхнула материалы дела, выяснив фамилию оперативника, писавшего протокол задержания Корнилова.

Откуда что берется? Таня привела себя в порядок, навела макияж, надела каблуки, пошла к оперативнику и принялась окучивать простака-мента, понятия не имевшего, кто она такая и с какого перепугу в него влюбилась.

Итогом «романа» стало то, что оперативник добился всего, чего хотел от Тани, она же выведала у него подробности задержания Корнилова. Из подробностей стало ясно, что это дело рук Макарова.

Поздним осенним вечером она неожиданно вернулась к Сереже. Пришла трезвая, ласковая и нежная… А ночью, после объятий, поцелуев и прочего, неожиданно упала перед Сережей на колени и заголосила.

В ногах у Сережи Таня билась в истерике, заклиная признаться в том, что это он подкинул наркотик любовнику. Умоляла не губить несчастного Корнилова, который, если попадет в тюрьму, уже не выйдет оттуда живым никогда…