– Пожалуй верно, – кивнул Рун после небольшого раздумья. – Раз у тебя не получилось, значит… плохо научил. Не проверил. Ты же старалась, когда завязывала?
– Очень старалась! – немного обижено подтвердила она с чувством.
– Ну прости, лебёдушка моя, – улыбнулся он. – Мне редко приходится кого-то учить, не подумал. Не сердись, ладно?
Лала лишь вздохнула в ответ. Но кажется подуспокоилась. Рун бросил тоскливый взгляд на склон позади, откуда они пришли. Нет, никак нельзя возвращаться и идти в обход, раз они разобрались во всём. Неразумно это.
– Лала, давай мы не будем мудрить, – предложил он спокойным тоном. – Никаких сложных узлов, навяжи обычный узел, но на десять раз. Тогда точно не развяжется. И оставь конец за узлом подлиннее, а когда я начну взбираться, следи за ним. Ежели станет уменьшаться, так что укоротится раза в два, сразу кричи, я тут же спущусь назад.
– Лала неуверенно посмотрела на него.
– Вот, гляди, – он принялся складывать узел. – Просто завязываешь и завязываешь. И так на десять раз. Надёжно будет. А то время много уж потеряли. Коли ещё и в обход идти, боюсь, не успеем выйти к озеру до вечера.
Аргумент про озеро произвёл на Лалу должный эффект.
– Хорошо, Рун, – тотчас отозвалась она.
– Тогда лети, малышка. Не торопись, завязывай получше, как завяжешь, кричи и следи, – подбадривающе напутствовал он её.
– Я поняла, – она взяла верёвку, улыбнулась приветливо на прощанье и воспарила.
В этот раз пришлось ждать долго. Но Рун не переживал насчёт времени, главное чтоб надёжно. Заодно, если всё выйдет, Лала порадуется, что помогла. Ей приятно будет, а ему будет приятно, что ей приятно. На душе ему сделалось светло от этих мыслей. Тут и Лала крикнула. Он не стал спешить, для начала потянул верёвку, затем повис на ней, подождал. Всё в порядке. Он принялся взбираться. Поначалу был очень осторожен, постоянно пребывая в готовности сгруппировать тело в случае падения, прислушивался, не подаёт ли сигнал Лала. Но к средине пути наконец успокоился, уверовав в неизбежность успеха. Пошёл было быстрее, сделал несколько шагов. Тут опора в его руках исчезла вместе с верёвкой, он, хватаясь за воздух, полетел вниз и покатился по склону.
Когда Лала спустилась, он сидел на дне оврага и охал, потирая ушибленный зад:
– О-хо-хо хо-хо.
– Очень тебе больно, Рун? – упавшим голоском участливо спросила она.
– Да ничего, – вздохнул он. – Кости целы как будто.
– Я сейчас не могу тебя полечить, Рун, прости, может позже выйдет, – извинилась Лала расстроено.
– Лала, что случилось? Почему верёвка исчезла? – мирно поинтересовался он с недоумением.
– Волшебство закончилась, – объяснила она грустно. – Я же не думала, что это столько времени займёт. И не заметила, что его столько прошло. И кажется чуточку неправильно его рассчитала. Вот. Старалась на недолго верёвочку наколдовать, чтобы не получилось, как с одеяльцем, чтоб не тащить её тебе потом пол дня. Прости, любимый.
Рун посмотрел на неё беззлобно. И вдруг затрясся от смеха. Не скоро смог остановиться, хоть эти сотрясания и вызывали у него болезные ощущения в ушибленных местах. Лала, глядя на него, тоже рассмеялась, чуть смущённая.
– Да уж! – покачал он головой весело. – Ничего, Лала. Всякое бывает. Спасибо, что пыталась помочь. А теперь пойдём всё же в обход, родная. Пока я шею себе не сломал. Хватит судьбу испытывать.
***