Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4

– Я охотник, долго был в лесу. Только им и питался. И грибами. Видеть это всё уже не могу. Хочется другой пищи. Настоящей, деревенской. Скоро снова в лес, – ответил Рун.

– Понятно.

– Мне всегда надо кружку молока. И ложку мёда. И одну большую тарелку ещё чего-нибудь. Горячего блюда, не мясного. Ну и к этому пирожок какой-нибудь или булочку, сыру кусочек махонький. Овощей немножко. Может яблоко одно. Вот как-то так. Что у вас есть сейчас?

– Ложку мёда, – осуждающе покачал головой хозяин заведения. – Да, парень.

– Если на те деньги можно больше, то и две, я не откажусь, – пояснил Рун.

– Чтобы совсем без мяса, это каши, пироги или… из овощей что-то, – принялся размышлять вслух мужичок. – Суп… из одних овощей совсем без мяса долго разготавливать ради тебя одного, никто больше такое не станет. Из творога что-нибудь можно. Из рыбы.

– Рыбу тоже не хочу, – добавил Рун. – Вообще её не люблю.

– Да уж, – только и смог выговорить хозяин заведения. – Привередливый ты, прямо как аристократ какой.

– Простите, если что, – очень вежливо извинился Рун.

– А яйца?

– Яйца? – Рун обернулся к Лале. – Милая, ты вроде говорила, ты их ешь?

– Феи любят яички, – подтвердила Лала.

– Вот здорово! – обрадовался он. – Я тоже люблю. Попируем! Можно мне яичницу большую тарелку сегодня? Сейчас?

Он воззрился на хозяина заведения.

– Это да. Это быстро готовить, самое простое, – ответствовал тот. – Заказ принят, скоро принесут. Предупрежу супругу, чтобы совсем без мяса. И жарить будет не на сале, на масле.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Рун.

– Странный ты парень, если честно, – заметил хозяин заведения. – Но клиент вроде хороший. Обращайся, когда что надо. Меня Уго звать.

– Спасибо, дяденька Уго. Я Нур, – представился Рун.

– Я знаю, – кивнул Уго.

Рун повёл Лалу назад, попутно отмечая, что на него как будто поглядывают сидящие за столами люди. Когда ты крестьянин и бедняк, совершенно ничем не примечательный простолюдин, нет ни у кого никаких причин интересоваться твоей персоной. Все извечно заняты собой и своими проблемами. Тем более, если не по одному сидят, а по двое-трое, ведя беседы, ну зачем ты им?

– Лала, я нормально выгляжу? – спросил Рун, едва они оказались в коридоре. – Не порвались штаны сзади, не замарался ничем?

Лала осмотрела его со всех сторон.

– Штаны твои целы, любовь моя, – сообщила она. – А замараться, будучи моим кавалером, у тебя не выйдет. Всё хорошо.

– Чего-то на меня народ глазел, мне показалось, – поделился он своим наблюдением озабочено.

– А я тебе говорила, – напомнила Лала.

– Ох, не нравится мне это, – посетовал Рун.

Они вернулись в свою комнату. Дождь за окнами всё ещё моросил, но уже еле-еле, небо несколько просветлело, однако приближающийся закат сводил на нет выигрыш от этого в освещённости. И свою магию, призывающую свет, Лала давным-давно погасила – сразу же, как закончила с переодеванием. Было несколько темновато. И всё же вполне светло, чтобы ясно различать всё вокруг. Рун запер дверь на засов.

– Может тебе всё же не выходить со мной по пустякам, ласточка моя, чтобы мясо не видеть? – предложил он, обернувшись к Лале.

– Заинька, мне не хочется сидеть всё время на месте в четырёх стенах, – мягко возразила она. – Тем более одной. Это ваш мир, тут везде кушают мясное. Буду понемножку стараться привыкать. Ничего не поделаешь. Ты обнимай меня почаще да понежнее, как я увижу что-то неприятное, тут мне и легче станет.

– Ну, это я всегда готов, – усмехнулся Рун.

– Всегда готов, а сам не обнимает, – буркнула Лала с полушутливым упрёком. – А я ведь видела сейчас, как мясо кушают.

– Да что ж ты ненасытная такая, – ласково пожурил её он, тут же притянув к себе. – Это кошмар какой-то.

– А сам-то рад без памяти, – разулыбалась Лала. – Нежностью нельзя насытиться, Рун. Счастьем нельзя насытиться. Знаешь, я раньше не любила свою природу. А теперь люблю, – призналась она доверчиво. – Быть феей объятий… очень приятно. Когда есть милый кавалер. Кто рад всегда согреть. Оказывается, я была глупенькой, что думала о своей природе плохо. Это большой дар.

– Вот вернёшься ты домой, а я останусь здесь. И что ты будешь думать тогда? – с сожалением молвил Рун.

– Действительно, – чуть опечалилась Лала. – Всё же она жестокая. Так много дарит, но и отнимает немало. Нельзя сближаться столь сильно с тем, кто не будущий супруг. А она заставляет.

– Или проклятье заставляет, – вставил своё слово Рун.

– Всё время забываю, что тут проклятье всему виной, – вздохнула Лала. – Даже и не пойму тогда, что добрее, оно или моя природа. Или всё вместе смесь алхимическая взрывоопасная выходит.

– Или это я такой раскрасавец, что ни одной фее не устоять, – похвалился Рун с нарочитой горделивостью.

– Всё может быть, – рассмеялась Лала.