Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4

– Несчастный я жених, – посетовал Рун с полушутливой печалью. – Не повезло, что ты летаешь, когда ты ходишь столь красиво.

– Бедняжечка, – весело посочувствовала Лала. – Это лишь со стороны смотрится, заинька. Когда мы рядышком идём, ты не увидишь ничего всё равно. И так ходят только когда завлекают кавалера. Специально ради него. Постоянно ходить подобным образом никто не станет.

– Ну и зря.

Лала лишь рассмеялась умиротворённо.

– Ой, – вырвалось вдруг у Руна.

– Что, милый?

– Крыса. Перед нами уселась. Большая. А в зубах… медяк кажется.

Он развернулся, удерживая Лалу, чтобы и ей стало видно. На дороге буквально в шаге сидела крупная крыса, глядя на них спокойно глазками-бусинками. Взяла передними лапками изо рта медную монету и протянула. У Руна так челюсть и отпала.

– Да ты же моя хорошая! – растрогалась Лала. – Ты нам монетку нашла? Слышала наш разговор с дедушкой? Надо же. Помоги мне, пожалуйста, присесть, Рун, а то упаду.

Он осторожно опустился вместе с ней, придерживая её. Лала взяла монету из лапок крысы, ласково погладила животное по головке, лучась улыбкой:

– Спасибо, славная моя. За подарок. Мне очень приятно. А теперь беги прячься, опасно тебе тут, обидеть могут люди или кошки. Беги.

Крыса быстро помчалась к домам, и через пару мгновений её и след простыл. Рун помог Лале подняться. Личико её светилось.

– Ну вот, теперь я и сама при денежках, могу себе купить чего-нибудь, – похвалилась она.

– Да уж. Даже крысы от тебя без ума, – подивился Рун.

– Крысы сложные существа, львёнок, – поведала Лала. – С разными характерами. Есть среди них и злые. Но фей они тоже любят. Они не виноваты, что родились крысами. А эта крысочка кажется очень добрая. Услышала наш разговор с дедушкой и разыскала для нас монетку. Зверюшкам нравится помогать феям. Делают это даже без магии. Я теперь богатенькая.

– Смотри не истрать всё сразу, – поиронизировал Рун.

– Обязательно истрачу. Скорее бы дойти до базара. Пойдём, любовь моя. Я уже удержусь на крылышках.

Торговое место всегда людное. Ну, может кроме ночи. Чем ближе к нему подходишь, тем больше вокруг народа. Кто-то едет на лошади, кто-то тащит тележку, сам запряжённый в неё, многие несут корзины, некоторые узелки или поклажу на плечах. В основном люд не знатный, знатные посылают за покупками слуг, а те кто побогаче, при желании лично выбрать товары нередко предпочитают дорогие лавки для благородных особ, где всё изысканное и утончённое. Однако знатные знатным рознь, немало среди них господ, кто ведает нужду, кто беден, и потому нет слуг и подешевше ищет. Так что покупатели и благородного происхождения для базара вполне обыденны. Здесь неизменно стоит гомон множества голосов, торгующихся, обсуждающих достоинства и недостатки чего-либо, спорящих, надо или не надо покупать, часто сквозь этот гомон прорываются зычные выкрики торговцев, зазывающих, нахваливающих свой товар. Всё это порождает определённую атмосферу, столь знакомую всякому. Атмосферу места, наполненного манящими интересностями и соблазнами. Кто в детстве не бегал меж рядов, дивясь на причудливые вещи, мечтательно глядя на игрушки, исходя слюной от вида и запаха сладостей? Поэтому и у взрослых пробуждается в душе что-то, ощущение отголосков праздника, когда они попадают сюда. А если они вместе с тем, кто очень мил сердцу, это ещё больше придаёт праздничных ноток настроению. Вот так чувствовали себя Лала и Рун, оказавшись посреди торговых рядов. Лала сияла, с безмерным любопытством разглядывая товары, Рун улыбался её счастливому расположению духа, любовался на неё, не забывая внимательно смотреть по сторонам, дабы не наткнуться на продавцов мяса или рыбы. Лала то и дело изливала на него свои восторги: «ой, какая красивая шаль», «ой, какой замечательный подсвечничек», «ой какие изящные сапожки», «ой, какая чудесная подушечка»! И тем придавала происходящему особое очарование. Нету этого в мужчине, столь безудержной радости бытия, столь искреннего счастья от всякой приятной мелочи. Может и хотелось бы обрести таковые, но никак. Не дано. Иначе, чем заражаясь этим от любимой девушки. Она восторгается, и у тебя это отдаётся отзвуками восторга в душе, вкупе с восхищением её красотой, и ей самой, умеющей так восхищаться всему. Поэтому ходить с ней по базару прямо наслаждение. Ещё Руну очень нравилось её водить. Для изгоя вообще одно из самых дорогих ощущений быть нужным кому-то, а тут нужен вдвойне, она держится ручками, надеется на тебя, верит тебе, доверят тебе себя так, чтобы ходить зажмурившись. Всё это очень приятно. Согревает.

– Ой, какие милые цыпушечки! – разразилась очередной порцией светлой радости Лала. – Давай купим цыплёночка, Рун.

– И куда мы с ним? Будем растить как сыночка? – весело воззрился он на неё.

– Не знаю, – она погладила цыплят по головкам, те мгновенно перестали пищать вразнобой, и издали писк в такт, единым хором, немало озадачив продававшую их женщину.

Рун поспешил увести Лалу в сторону.

– Ой, какие накидочки. Можно мне примерить, Рун? – тут же увлеклась она другим товаром.