Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4

Она села. Рун быстро обулся, торопливым шагом подошёл к двери, распахнул.

– Добрый вечер, Нур, – произнесла Вая, улыбаясь радушно.

– Добрый, – ответил коротким приветствием он, и отступил, пропуская её.

– Что это? – удивлённо встрепенулась Лала. – Почему она с тобой так ласково здоровается, Рун?

На её личике начала проступать подозрительность.

– А это было ласково? – притворив дверь, с острожным сомнением осведомился Рун.

– А то ты прям не заметил, – обвиняюще и расстроено заявила Лала.

– Нет, – озадаченно пожал он плечами.

Вая тем временем стала составлять еду с подноса на стол. Ставит, а сама так и поглядывает.

– Зачем она не тебя так смотрит? – с ещё большим подозрением задала вопрос Лала. – Что происходит, Рун?

– Нур, говорят, ты великий колдун, – поведала Вая.

Она скорее утверждала, чем спрашивала. В тоне её слышалось много всего – любопытство, глубокий интерес, многозначительность, пытливость, дружелюбие, капельку иронии и бесконечность всего другого, чего и не разберёшь так просто. Целая гамма весьма выразительных чувств, какие только юная девушка может испытывать к парню, считая его выдающимся загадочным молодым магом, который заслуживает её внимания.

– Я? – искренне изумился Рун. – Впервые слышу о себе подобное.

– Ты-ты, – проронила Вая с юмором.

– Что-то еды как будто много, – обеспокоился он, пытаясь заодно перевести тему.

– Много, – кивнула Вая весело. – Потому что ты колдун. Не понятно, зачем ты отрицаешь. Все уже всё знают. Вчера, когда ты в дождь шёл к нам, люди видели. Кланялись тебе куры, вороны, собаки. А дождь обтекал, словно ты был в пузыре каком-то, стекал вокруг струями, не моча одежду. Ты сказал, что на крыльце ждал, а вот и нет. И теперь понятно, почему клопы ушли из твоей комнаты. И почему коты пели. Но самое интересное. Сынок гончара, как услышал про тебя и чудеса твои, тут и говорит: «это же тот самый дяденька, что цветочек мне нашёл заветный». Значит и там был ты. Некоторые считают, ты может величайший колдун вообще, из всех что были когда-либо. Являешь запросто такие чудеса, что и не снились другим волшебникам.

– Всё это какое-то недоразумение, – очень чистосердечно выразил сожаление Рун.

Вая посмотрела на него с озорной чуть насмешливой добродушно-приветливой улыбкой:

– Нур, я сама говорила с тем, кто говорил с тем, кто видел, как с тебя вода стекала, и как собаки кланялись. Все уже знают. Поэтому еды тебе больше. Поэтому живи сколько хочешь у нас сверх трёх дней. Бесплатно. Ты нам уже денег принёс… народ так и валит. Папеньке пришлось двух моих двоюродных сестричек позвать в помощь, мне хоть полегче стало. Коли что надо будет, проси, зови, в любое время дня и ночи. Ты теперь у нас самый почётный гость. Вот. Приятного аппетита.

– Ишь ты, какая прыткая! – возмущённо вымолвила Лала. – Ночью! Ещё и глазки строит.

Вая вышла с подносом, не забыв одарить Руна лукавым взглядом. Он запер дверь, обернулся, в растерянности, размышляя, как же теперь быть. И растерялся ещё больше. Лала сидела суровая, как туча.

– Ласточка моя, ну ты что? – мягко принялся увещевать её он.

– Ничего, – надула губки она. – Почему Вая с тобой так ласково говорила? Почему улыбалась, глазки строила? Признавайся, что между вами?!

– Лала, ну она же девочка совсем, – ещё более мягко воззвал он к её благоразумию.

– Какая же она девочка? Уже считай девица. Скоро и замуж, – с чувством возразила Лала. – Не настолько она моложе тебя, чтобы казаться тебе прям ребёнком. Вот зачем ты это говоришь?

– Но ты как бы и её обвиняешь. Я-то ей зачем?

– Как это зачем? Она считает тебя колдуном великим. Значит достойная пара.

– Она сейчас лишь узнала, что я… «колдун». Сообщила мне об этом. А ты обвиняешь, что меж нами уже что-то есть. Зачем бы я ей был нужен раньше? – ухватился за соломинку логики Рун.

– Колдун, не колдун, какая разница? – отринула его аргументы Лала. – Кавалер есть кавалер. Почему-то мне ты нужен и не колдуном. А она чем хуже? Не прикидывайся глупеньким.

– Я не прикидываюсь, – заверил он миролюбиво. – Малышка, иди ко мне. Вот обними меня, и тут же увидишь, что все твои подозрения напрасны. Нельзя же чувствовать такое к двум девушкам сразу.

Она молчала, грустная, не двигаясь с места. Рун сам подошёл к ней и прижал к себе.

– Ну что, нет магии? – спросил он с нежностью и капелькой укора.

– Даже много, – тихо отозвалась Лала.

– Ну и?

– Наверное, ты любишь меня, а не её, – признала она жалостливым голоском.

– «Наверное», – с полушутливым осуждением повторил он за ней. – Да уж, Лала. Ну ты даёшь. Я ведь с тобой всё время. И магия всегда есть. Мне никто не нужен кроме тебя. Мы клятвы давали, помни об этом. И вообще… Нашла к кому ревновать. То к старушкам, теперь к девочкам.

– Уж больно она тебе глазки строила. И ещё поздоровалась так ласково. «Добрый вечер, Нур», – передразнила Лала с негодованием. – У-у-у, нехорошая.

– Солнышко, мне кажется, ты всё же несправедлива к ней. Показалось тебе, – предположил Рун. – Ей и о парнях-то думать рано ещё.