Поцелуй горца

Их первый поцелуй был мягким и нежным, неуверенным и деликатным, как только что возникшая между ними близость. Сильван не пытался углубить поцелуй, он прикасался к ней так, словно Нелл была сделана из фарфора. Нежно целовал ее губы, нос, подбородок, потом снова коснулся губами уголков рта. А потом отстранился и серьезно посмотрел на нее.

Нелл неуверенно улыбнулась.

Второй поцелуй был теплым и обнадеживающим. Когда Сильван в третий раз коснулся ее губ, Нелл ощутила, как просыпается та ее часть, которую она давно привыкла считать мертвой. Проснулась и сплясала шотландский рил, напомнив, как это — целоваться не останавливаясь, даже не думая о том, что можно остановиться. Потому что он точно не забыл, как это делается!

Пятый поцелуй был глубоким и страстным. Когда Сильван прервал поцелуй — Нелл ни за что не смогла бы сделать это первой, — он отстранился и мягко сказал:

— Нелли, есть кое-что, о чем я давно хочу спросить тебя. Может, я лезу не в свое дело, но мы с тобой очень давно не говорили по душам. Ты не расскажешь мне, дорогая, что случилось с тобой в ту ночь, когда я нашел тебя?

Слезы потекли у нее из глаз, и Сильван обнял ее, притянул к себе.

— Тише, милая, — прошептал он. — Я слишком долго был дураком. Я так много хотел сказать тебе, но… боялся.

— Боялся? — удивленно прошептала Нелл. — Чего может бояться Сильван МакКелтар?

— О, множества вещей и множества возможных событий. Я мог обидеть тебя, и ты бы ушла, а мои сыновья уже полюбили тебя. Ты могла бы подумать, что я странный…

— А ты и есть странный, Сильван, — серьезно сказала Нелл.

Он вздохнул.

— Я боялся, что ты не полюбишь меня, Нелли.

Слова, которые она не могла произнести, дрожали у нее на губах. Слова, которые пугали ее, слова, от которых сердце снова становилось уязвимым. Сдержать эти слова можно было единственным способом. Нелл прижалась губами к его губам, надеясь, что непроизнесенное признание перейдет от нее с поцелуем в самое его сердце.

Десятки свечей заливали спальню лэрда мерцающим светом.

Друстан занимался с ней любовью снова, снова и снова, пока Гвен не сбилась со счета. Все ее тело налилось приятной усталостью и тихонько ныло от поцелуев, которыми он осыпал ее с ног до головы. Бронзовая кожа и темные волосы горца светились в золотистом свете канделябров. Гвен посмотрела на него, наслаждаясь моментом. Она вернула своего Друстана. И все еще не до конца в это поверила.

— Ты не врал, когда обещал трахать меня, пока ноги не отнимутся, верно? — поддразнила она, думая о том, сможет ли утром встать.

— Во имя Амергина, Гвен, я чуть не умер, наблюдая, как ты расхаживаешь по замку! Я был одержим тобой. Ты следила за мной, а я не мог отвести от тебя взгляд. И если бы ты вдруг прекратила слежку, я бы сам начал преследовать тебя.

— Жаль, что я не прекратила. Я чуть не умерла от унижения.

Он моргнул и потянулся над ней, опускаясь на согнутые руки. Осторожно убрав прядь волос с ее лба, горец прошептал:

— Прости меня, милая.

— За что? За то, что ты упрямый средневековый мужлан, который отказался мне поверить?

— Айе, и за многое другое, — грустно добавил он. — За то, что не подготовил тебя к этому путешествию. За то, что боялся довериться…

— Я понимаю, почему ты боялся, — мягко прервала его Гвен. — Нелл рассказала мне о трех твоих помолвках. Она сказала, что невесты испугались тебя и ты не открылся мне, потому что думал, будто я тоже испугаюсь.

— Я должен был поверить тебе.

— О Господи! Ты только проснулся и понял, что находишься в будущем, через пятьсот лет после того, как заснул. К тому же, — призналась она, — я тоже тебе не доверяла. И пыталась скрыть свою образованность. Если бы я была честна с тобой, ты бы тоже мне доверился.

— Не нужно скрывать от меня свою образованность. За это я обожаю тебя еще больше. Но, Гвен, я должен попросить прощения еще за одну вещь.

— За то, что женился на мне, не спросив у меня? — легкомысленно отмахнулась она. — Ты хоть знаешь, как я рада этому? Мы правда женаты? А можно будет повторить свадьбу в церкви? Формально, с платьем и всем, что должно быть?

— О, мы женаты, и ни один церковный брак никогда не был таким крепким, но — айе, я тоже хочу обвенчаться в церкви. У тебя будет платье, которому позавидуют королевы, а я надену все регалии МакКелтаров. Мы будем праздновать несколько дней, пригласим всю деревню. Это будет главный праздник столетия. Но… — Он замолчал, и его серебряные глаза странно блеснули в полумраке, — но я все же хотел бы попросить у тебя прощения. За то, что похитил тебя и заставил отправиться в мое время.

Она провела ладонью по его подбородку, потом запустила пальцы в его темные волосы, осторожно поглаживая затылок. Они лежали лицом к лицу, и Гвен, прищурившись, смотрела на свечи через завесу его волос. А потом поцеловала своего горца. Снова. И снова.

— Знаешь, — пробормотала она несколько минут спустя, — когда ты провел среди камней свой ритуал, я поначалу думала, что ты вернулся в свое время, оставив меня в моем. Я была в бешенстве, не могла поверить, что ты меня бросил. Я ведь думала, что была тебе небезразлична…