Поцелуй истины (СИ)

— Моя глупая, глупая, глупая ведьма! Совершенно неправильная. Сумасшедшая. Невероятная…

Обрушивается лавиной быстрых, горячечных поцелуев на моё лицо. Целует лоб, висок, мокрые от слёз ресницы, скулы… Всхлипываю от раздирающих чувств, которым нет названия. Трепещу в его руках. Схожу с ума от бури, в которой кружится и взлетает моё сердце, слово крохотная снежинка в метель.

Замираю на коротком вдохе, когда он переплетает свои пальцы с моими, прижимая их к стене, когда вдавливает меня в неё всем телом, а потом секунду медлит… и с бесконечной, пьянящей нежностью касается губ поцелуем.

Глава 13

Поцелуй длится, и длится, и длится… выворачивая мне душу наизнанку, заставляя забывать обо всём, кроме его рук и губ, и требовательных касаний, и запаха кожи так близко, что хочется им напиться…. А ещё было моё безграничное удивление — так что, бывает? Это правда со мной? Это мне не снится? Вот этот суровый страж законности, связанный по рукам и ногам Кодексом — он сейчас под угрозой наказания идёт против воли своего проклятого ордена и меня… целует?

Но постепенно удивление уходит, все посторонние мысли растворяются в пустоте, окружающий мир исчезает и я… словно проваливаюсь куда-то вглубь себя.

Мы стоим на ослепительно-белом поле в обнимку. Я прячу лицо на груди у своего Инквизитора, прижимаюсь тесно-тесно, положив ладони под щёку. Мои руки больше не скованы. А он успокаивающе гладит меня по спине. Всё вокруг залито белым светом, как будто мы сейчас в облаке.

И тут я вспоминаю. Заклятье подчинения через поцелуй. Оно же теперь начнёт действовать.

От этой мысли неожиданно становится горько. Мне не нужно никакое подчинение! Мне нужен он — настоящий, живой… любимый. Но уже поздно.

— Прости пожалуйста… я не хотела.

— Чего ты не хотела?

— Ну… подчинение через поцелуй. Нет, я думала об этом… какое-то время. Мне же нужно было как-то выбираться на свободу. Но когда я тебя попросила поцеловать меня… совершенно забыла обо всём на свете. Просто хотела, чтобы ты меня поцеловал. Веришь?

— Да. Поверь, за много лет я отлично научился распознавать ложь. Я её чую за милю.

Мы стоим молча пару минут. Шевелиться мне не хочется, и говорить, и даже думать… но придётся. Кто знает, сколько у нас осталось времени.

— Так что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал, моя госпожа?

Вздрагиваю от спокойной бесстрастности этого голоса. На душу как будто положили каменную плиту — не вздохнуть.

— А что ты можешь сделать? — спрашиваю устало.

— Что прикажешь. Хочешь, убью для тебя кого-нибудь. Я могу это сделать. Старика? Градоначальника Люпена?

— Нет, ты что! — пугаюсь даже мысли об этом.

Задумываюсь. Кажется, я вообще забыла разработать хоть какой-никакой самый завалящий план на случай удачи. Как идиотка думала только о синеглазом и поцелуях. Словно это уже была самоцель. И вот теперь немного растерялась. Хотя что тут долго думать, всё же очевидно…

— Я знаю, чего у тебя попрошу. Но сначала… пока мы здесь, в моей голове… хочу тебе кое-что показать. Пусть это останется на память — когда я уйду в свой лес. Хочу, чтобы мои воспоминания помогли тебе в поисках истины. И быть может… немного лучше меня понять. И если когда-нибудь, много лет спустя, ты вспомнишь хоть раз о маленькой глупой ведьме, которая повстречалась тебе на пути… мне этого будет довольно.

Беру его за руку, и белизна окружающего пространства вспыхивает яркими красками. Вот оно! Воспоминание, с которого хочу начать. В этот раз мы досмотрим его до конца. Я больше не боюсь, что лишусь его — теперь уверена, что мы просто его разделим и оно станет нашим общим.

…Цветочный луг, пьяный запах цветов и свежескошенной травы… мы стоим, держась за руку, на гребне пологого холма в потоке золотых лучей. Где-то далеко мычит корова. Тихо шуршит стрёкот кузнечиков. Зелёная лесная рама украшает мирный пейзаж там, вдали.

В густой недокошенной траве на краю луга прячутся от чужих глаз двое. Женщина в белом платье с тёмными волосами и девочка лет восьми, тоже в белом. Они присели на корточки и разглядывают что-то у своих ног. Я знаю, что это. Я помню.

Это кролик — очаровательное пушистое создание с чёрными бусинами глаз и перепуганно опущенными ушами. Пытается сбежать от нас, но не может. Он раненый, покалеченный — не такой, как другие кролики. Поэтому ему не выжить в одиночку — совсем как белым ведьмам.

— Мам, я не буду! — канючит девочка.

— Надо. Ты должна уметь себя защитить. Это первый шаг.

— Я не хочу! Этот кролик такой милый!

— У него лапа ранена. Он всё равно не выживет.

— Так давай возьмём его с собой и вылечим?

Умоляющий голос девочки, раздражённый — матери.

— Эби! Ты уже не маленькая. Ты должна понимать, что рано или поздно тебе придётся защищать собственную жизнь. Ты должна знать гибельные чары и уметь их применять! А я буду молиться, чтобы тебе никогда в жизни не пришлось.

— Не буду! Лучше его вылечу. У меня же есть магия! Я что-нибудь придумаю.