Поцелуй меня, Катриона

В душе молодой женщины все кипело от негодования. С какой бы радостью она запустила свою тарелку с едой в нахальную физиономию этого негодяя.

Казалось, Питер прочел мысли супруги и с пониманием усмехнулся. Катриона решила, что если проклятый лицемер снова посмеет сказать ей «моя дорогая», она отбросит к черту всякую осторожность и вцепится в мерзавца мертвой хваткой. Лорд или не лорд, муж или не муж, она не намерена терпеть все эти издевательства до конца своих дней.

Приняв такое решение, она встала и, прижав салфетку к губам, пробормотала:

– Прошу прощения. Вы можете присоединиться ко мне, когда пожелаете, – Катриона грациозно наклонила головку и коварно улыбнулась, с вызовом посмотрев на мужа.

«Не станет же он устраивать скандал перед прислугой!»

– Я скоро приду, дорогая, – вынужден был согласиться он.

Несмотря на маленькую победу, молодая женщина боязливо ждала появления мужа. С каждой минутой страх овладевал ею все больше и больше. Питер отсутствовал целый час, и от перенесенного напряжения Катрионе сделалось плохо. Она решила, что у нее и в самом деле начинается приступ морской болезни, или это – результат перенесенного только что потрясения и нужно просто подышать свежим морским воздухом, выйдя на палубу.

Муж вошел в каюту именно в тот момент, когда Катриона протянула руку за плащом.

– Он тебе не понадобится, дорогая, – спокойно заявил он, вешая плащ обратно на крючок.

– Не смей называть меня «дорогая»!

– Ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя как-нибудь иначе? У меня есть несколько вариантов, только я сомневаюсь, что они тебе понравятся.

– Тогда никак меня не называй!

– К нашему взаимному несчастью, я должен называть тебя своей женой. В нашу первую ночь я уже говорил тебе, что ничего теперь изменить нельзя, как бы нам обоим этого не хотелось. Мы женаты, и следует смириться с этим фактом.

Питер порылся в кармане брюк, и Катриона сразу же поняла, что он сейчас оттуда достанет.

– Подойди сюда и возьми кольца.

В душе молодой женщины боролись самые противоречивые чувства, а сама она словно приросла к полу.

– Я сказал, возьми их!

Она подошла к мужу, и он молча положил ей на ладонь оба кольца. Питер не стал сам одевать жене обручальное кольцо, как это уже было в замке Креспи и в церкви, во время венчания.

– Можешь делать все, что захочешь, с моим подарком к помолвке, – небрежно заметил он, – но обручальное кольцо ты носить будешь. Мы связаны с тобой навеки, как муж и жена, и я настаиваю, чтобы ты признала это. А теперь обсудим новые правила, которых мы будем придерживаться при создавшихся обстоятельствах. Да, наши отношения несколько изменились. Что ж, все течет – все изменяется.

– Ты сказал, – попыталась было сказать дрожащим голосом Катриона.

Голубые глаза мужа были холодны и непроницаемы, как мрамор.

– Все, что я говорил раньше, теперь не имеет никакого значения. Тогда я был влюблен, как последний дурак, и искренне верил, что тебе удалось преодолеть отвращение к супружеству. Мне очень хотелось верить, что твои чувства ко мне были искренними.

«Черт возьми! Оказывается, этого мерзавца оскорбили в лучших чувствах! Его, принявшего участие в заговоре всего семейства Сильвано, смеявшегося над ней и бессовестно ее дурачившего! Этот негодяй смел разглагольствовать о своей ненависти, переросшей в пламенную любовь, и о том, что он укротил-таки саму Катриону Сильвано! И после этого у него хватает наглости говорить о каких-то нежных чувствах. Ну и пусть! Никогда этот мерзавец не узнает, что и она влюбилась в него без памяти, сама того не желая, и искренне хотела верить в его любовь. Что ж, гордость Катрионы Сильвано не пострадала, а это уже немало!»

– Я собираюсь оговорить лишь основные условия нашей сделки, – продолжил Питер, не дождавшись ответа. – Ты не будешь ни в чем нуждаться, я найму для тебя лучших учителей музыки и займусь твоей карьерой. А за это ты должна быть мне женой и хозяйкой в доме, – он с холодным равнодушием посмотрел на Катриону, будто она была мебелью, которую он собирался приобрести. – Ты научишься одеваться и вести себя так, как подобает светской даме, чтобы я не испытывал неловкости за твое поведение. Принимая во внимание все случившееся, я вынужден настаивать на полном послушании. Если ты будешь выполнять все мои условия, я не буду слишком суров, – устало договорив до конца, он сделал вид, что не заметил гневного румянца, залившего щеки жены.

Затем, снова смерив ее взглядом с ног до головы, Питер добавил:

– Я сдержу свое слово, и у тебя не будет детей в течение ближайших трех лет. Чтобы не оставалось ничего недосказанного, давай оговорим все сразу: ты – моя жена и должна выполнять свои супружеские обязанности – тебе это не составит большого труда. Я знаю, что ты просто великолепна в постели, как и положено быть здоровой и темпераментной женщине, – продолжил он насмешливо. – Наше брачное ложе будет гораздо привлекательнее, чем у большинства других супружеских пар, хотя в остальном наш союз оставляет желать лучшего.

Наступила короткая, напряженная пауза, после которой Питер удивленно поднял брови.