Поцелуй меня сейчас

Кингсли накинул на меня свою куртку. Она тоже была насквозь мокрая, но при этом теплая, почти горячая. И тут, несмотря на наше далекое от идеального положение, я посмотрела на него. В этот момент, стоя под проливным дождем, он выглядел, как герой любовного романа. Мокрая футболка обтягивает его напряженные мускулы, словно вторая кожа. Прямой нос отбрасывает тень на полные губы, с которых беспрестанно капает вода, длинные волосы развеваются под налетевшим порывом ветра. Он был совсем не похож на того прекрасного, нежного принца, которого я всю жизнь себе рисовала. Но от одной мысли, что я стою рядом с ним, у меня все переворачивалось в животе. Я попробовала сделать шаг, но лодыжка не выдержала, и меня насквозь пронзила острая боль.

– Ай! – вскрикнула я и, потеряв равновесие, повалилась в объятия Кингсли.

– Ты в порядке? – прошептал он.

– Нет, – выдавила я, обхватывая рукой лодыжку, которая пульсировала в такт моему бешеному сердцебиению.

– Сможешь идти или понести тебя? – спросил он, и я только хотела заверить его, что просто немного передохну, как позади раздались тяжелые хлюпающие шаги, и мы с Кингсли обернулись.

У меня похолодела спина. Ужас быстро распространялся по всему телу сантиметр за сантиметром. Из-за стены падающего дождя появились трое мужчин. Вода стекала с их одежды, которая, в отличие от нашей, казалось, была из непромокаемой ткани. С мгновение мы смотрели друг на друга, а потом Кингсли вышел вперед и заслонил меня собой.

– Что вам надо? – спросил он.

Мужчины не ответили. Они неподвижно стояли перед нами, словно три призрака.

– Проваливайте, или я вызову полицию! – процедил Кингсли и, незаметно вытащив из заднего кармана джинсов телефон, сунул его мне в руку.

Дрожащими пальцами я начала набирать номер, но… Комок встал у меня горле. Дисплей оставался черным. Я отчаянно стучала по стеклу, но либо батарея разрядилась, либо он слишком намок. В панике я схватилась за мокрую футболку Кингсли и крепко прижалась к его спине.

– У тебя телефон выключен, – выдохнула я, чувствуя, как напрягается каждый его могучий мускул.

– Ни шагу вперед, или вам не поздоровится. – Кингсли ткнул пальцем в сторону мужчин.

Никакой реакции не последовало. Они не тронулись с места, словно марионетки, которым кукловод еще не приказал двигаться. Кингсли сделал шаг назад, мягко оттесняя меня. Еще один шаг, и еще. Трое в масках следили за каждым нашим движением. Боль снова прострелила лодыжку, но я терпела, стиснув зубы.

Вдруг тишину разорвало шуршание и треск. Из рации донесся жестяной голос. Негромкий, но мы все равно услышали.

– Хватайте их.

Все трое отреагировали молниеносно и, как стая гиен, бросились на нас.

– Бежим! – крикнул Кингсли, развернулся и потянул меня за собой.

Мое отражение мелькнуло в луже. Лодыжка болела так, что мне казалось, она вот-вот разломается, но я не останавливалась и не отставала. Мы с Кингсли бежали сквозь плотную пелену дождя. Я уже не понимала, где мы находимся: бежим ли к центру города или от него. В какой-то момент я заметила, что дома вокруг становятся все более приземистыми, а запах стоит все более неприятный – значит, скорее всего, мы удалялись от центра.

Кингсли резко свернул налево, увлекая меня за собой, и вместе мы помчались мимо переполненных мусорных баков и размокших картонных коробок. Путь нам освещала реклама эротического магазина, проливая на улицу тусклый красный свет. Сердце стучало в ушах. Мы продолжали бежать. Почему-то это движение совсем не согревало: от холода я уже почти не чувствовала своих пальцев. Кошка или большая крыса испуганно шарахнулась в сторону, а в следующее мгновение я врезалась в спину Кингсли, потому что он резко остановился.

– Только не это!

Я посмотрела вперед: забор из проволочной сетки отделял этот переулок от другого. Там уже виднелось движение, ездили машины. Мое сердце колотилось, на языке появился металлический привкус. Сзади неумолимо приближались шаги, хрип противогаза звучал как предзнаменование смерти. У меня потемнело в глазах. К горлу подкатила горькая желчь. Я сглонула ее. В обморок сейчас падать нельзя. Нельзя.

– Ладно, нам надо перелезать, – шепнул Кингсли.

Он схватил меня за талию и поднял вверх. Дрожа всем телом, я вцепилась в забор: сетка больно врезалась в мои замерзшие пальцы. В этот момент я вся состояла из дрожащих мышц и дикого страха. Кингсли отпустил меня и уже через мгновение поравнялся со мной, а еще через секунду взобрался на самый верх забора, словно только этим и занимался целыми днями. Запыхавшись, он протянул мне руку.

– Давай, еще немножко. Я тебя подтяну, – пообещал он.

Вода с его волос капала мне на лицо. Стиснув зубы, я попыталась подтянуться к нему, но лодыжка отказывалась меня слушаться. Вторая нога тоже соскользнула, обледеневшие пальцы больше не могли держаться, и я свалилась обратно на асфальт. Кингсли выкрикнул мое имя. Я взглянула на него вверх из-под влажных ресниц и тут же застыла. Позади меня раздался хриплый вздох. Я оглянулась и уставилась прямо на пару черных армейских ботинок.