Поцелуй обмана

Ни крошки еды. Мои с таким трудом собранные припасы Каден погрузил на своего коня, видимо, чтобы у меня не возникло и мысли о побеге. Подержав в руках огниво, я хотела разжечь костер, но задумалась, взвешивая все за и против. Не хотелось оставаться в полной темноте в этом зловещем лесу, но в такой дикой местности свет огня будет виден издалека, как маяк. С другой стороны, в такой чащобе толстые стволы и кустарники смогут скрыть маленький костерок.

От голода у меня урчало в желудке. Мне никак нельзя было терять силы, которых я набралась в лагере кочевого народа, но не имея оружия не добыть даже мелкой дичи. Придется ограничиться тем, что сумею отыскать. Я знала, что за существа живут в лесной подстилке, и только опасность ослабеть заставила меня искать их. От отвращения у меня заранее сводило челюсти и рот наполнялся кислой слюной. Наткнувшись на полусгнившее бревно, я перевернула его. Земля под ним кишела желтоватыми жирными личинками.

Как-то Реган подбил Брина съесть такую, уверяя, будто кадеты обязательно должны уметь их есть. Брин не любил уступать и проглотил толстую извивающуюся гусеницу. Через секунду его стошнило. Но я знала, что эти существа питательны, как жареная утка.

Судорожный вздох. Zsu viktara. Будь тверда. Я зажмурилась до боли, представляя, как скачу назад, домой, достаточно сильная для того, чтобы найти Вальтера и помочь ему, достаточно сильная, чтобы выйти за принца, которому дала слово, достаточно сильная, чтобы забыть Рейфа. Потом я открыла глаза и зачерпнула пригоршню личинок.

– Я сильная, я смогу их съесть, представляя, что ем утку, – прошептала я. Запрокинув голову, я запихнула их в рот и проглотила.

Утка. Скользкая утка.

Еще одна пригоршня.

Извивающаяся утка.

Я запила их водой, сделав большой глоток из фляжки. Сочная жареная уточка. Если нужно будет, личинки станут моим любимым блюдом. Я выпила еще воды, чтобы они наверняка остались внизу.

Чи-йяа!

Я так и подскочила. В пологе мелькнула еще тень. Кто здесь рыщет? Я собрала сухого мха и хвороста, высекла искру. Воздух разрезали странные визгливые вопли, а меня одолевали мысли о том, что, какое бы животное их ни испускало, оно должно быть где-то рядом.

Я подбросила веток в костер и положила на колени «Песнь Венды», чтобы чем-то занять мысли. Переводить текст мне помогала книжечка Дихары. Начертание букв в двух этих книгах отличалось. В букваре Дихары буквы были простыми, угловатыми, ближе к печатным. «Песнь Венды» изобиловала изящными завитками и росчерками, округлые буквы плавно перетекали одна в другую, так что подчас трудно было понять, где кончается одна и начинается другая. Я в отчаянии смотрела на текст, думая, что моя затея безнадежна, но потом вдруг буквы, казалось, задвигались сами собой, складываясь в рисунок, который был мне понятен. Я поморгала. Все стало на свои места и стало ясно, как день.

Проявлялись черты сходства, незнакомые буквы раскрывали мне свое значение. Завитки, отсутствующие надстрочные знаки – у меня был ключ

. Мое занятие обрело смысл. Я старательно переводила. Слово за словом, фразу за фразой, переходя от букваря к древнему венданскому тексту.

Есть одно истинное прошлоеИ одно истинное будущее.Слушай внимательно,Ибо дитя, прошедшее путь страданий,Станет тем, кто несет надежду.От слабейшего придет сила.

От преследуемого придет свобода.Старики будут спать и видеть сны,Юным девам откроются видения,Зверь лесной повернет назад,Дитя страданий приблизится, и увидят его,И очистят путь для него.Из зерна, брошенного вором,

восстанет Дракон,ненасытный, он будет питаться кровью младенцев,пить слезы матерей.Жестоким будет его укус, но обманчивыми речи,Обольстительно его дыхание, но мертва его хватка.Дракон знает лишь голод и не может насытиться,Знает лишь жажду, и неутолима она.

Неудивительно, что правитель Венды так хотел уничтожить эти безумные речи. Ее пророчества были туманны и не имели смысла, но что-то в них должно же было потрясти королевского книжника. Или я впустую теряю время? Что если только золотой ларец был для него по-настоящему ценен? Стал бы он рисковать собственной жизнью и положением при дворе, грабя королевскую сокровищницу? Но мне оставалось уже немного до конца мрачной песни, и я решила продолжить работу.