Поцелуй обмана

– Ну, по крайней мере, когда-то умели. Не исключено, что книжник с канцлером горько оплакивают не книги, а драгоценный золотой ларец. Продав его, он мог бы пристроить еще одно крыло к своему дому в загородном имении.

– Или, возможно, это свежая находка, и книжник боится, что ты переведешь их первая и сама будешь претендовать на роль королевского книжника. Тогда ему стоит побеспокоиться, чтобы сохранить место за собой.

– Все возможно, – отозвалась я. Но что-то вселяло в меня уверенность в том, что книги не новы, что они хранились в этом загадочном ящике долгие годы, может быть, так давно, что книжник про них позабыл.

Вальтер сжал мне руку.

– Будь осторожна, Лия, – серьезно и торжественно произнес он. – Какими бы ни были их побуждения, они очень хотят вернуть похищенное тобой. Вернувшись, я тайком разнюхаю, в чем дело, и постараюсь понять, известно ли об этом хоть что-то матушке и отцу. Или, возможно, вице-регенту.

– Не проговорись, что видел меня!

– Тайком, – повторил он. Я кивнула.

– Довольно о книжнике. – Наш разговор становился слишком серьезным, а мне хотелось радоваться этому подарку, времени с Вальтером. – Расскажи мне другие новости из дома.

Брат на миг опустил глаза и лукаво улыбнулся.

– Что? – потребовала я. – Говори!

У него заблестели глаза.

– Грета… Скоро я стану отцом.

Я уставилась на него, потеряв дар речи. Никогда еще я не видела своего брата таким счастливым, даже в день свадьбы, когда он нервно одергивал на себе мундир, так что Брину приходилось то и дело его останавливать. Сейчас Вальтер светился изнутри так же, как это бывает с будущими матерями. Вальтер, отец. О, уж он-то будет великолепным отцом.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил он.

Захлебываясь от радости, я бросилась ему на шею и засыпала вопросами. Да, Грета чувствовала себя прекрасно. Рождение младенца ожидается в декабре. Ему все равно, мальчик или девочка – возможно, им повезет, и родятся сразу оба. Да, он очень счастлив, очень влюблен и очень рад, что у них с Гретой будет настоящая семья. В настоящее время они остановились в Луизвеке, потому-то он и сумел приехать в Терравин. Они едут навестить родителей Греты в их поместье на юге, там она останется и будет ждать его возвращения из последнего дозора. Потом, перед рождением ребенка они вернутся в Сивику, а потом, а потом, а потом…

Я старалась не показать грусть, внезапно охватившую меня при мысли, что все эти события будут происходить без моего участия. Живя в бегах, я, возможно, никогда не узнаю своего первого племянника или племянницу – впрочем, если бы я уехала в заграничные пределы Дальбрека, у меня было бы ненамного больше шансов повидать это дитя.

Я всматривалась в лицо брата, его нос с горбинкой, глубоко посаженные глаза, озорные ямочки на щеках. Двадцать три года, уже скорее мужчина, чем мальчишка, широкие плечи, на которых легко будет держать ребенка – он становился отцом прямо здесь, у меня на глазах. Я любовалась его счастьем и чувствовала, что и ко мне возвращается это давно забытое ощущение. Так было всегда. Вальтер всегда вселял в меня бодрость, даже когда никому другому это было не под силу.

Он продолжал говорить, а я не обращала внимания, что вокруг темнеет, пока он не подскочил.

– Нам обоим пора. Ты уверена, что доберешься без приключений?

– Я чуть не раскроила тебя на две половинки, когда пришла сюда, – и я погладила свой кинжальчик в ножнах.

– Продолжаешь тренировки?

– Боюсь, что совсем их забросила.

Я склонилась над попоной, чтобы поднять ее, но брат не позволил. Он нежно взял меня за руку, покачал головой.

– Неправильно, что ты не упражняешься, Лия. Когда я стану королем, все изменится.

– А скоро ли ты планируешь захватить престол? – съязвила я.

Он только улыбнулся.

– Время придет. А пока обещай, что найдешь способ продолжить тренировки.

Я кивнула.

– Даю слово.

– А сейчас поспеши, пока совсем не стемнело.

Мы сложили попону и корзину, и Вальтер поцеловал меня в щеку.

– Ты счастлива здесь, тебе по душе эта новая жизнь?

– Счастливее я могла бы быть только, если ты, Брин и Реган оказались бы здесь со мной.

– Терпение, Лия. Мы что-нибудь придумаем. Вот, возьми это, – он сунул корзинку мне в руки. – Небольшой сверток на дне должен тебя подбодрить. Я еще заеду к тебе до отъезда в дозор. А пока береги себя.

Я кивнула, внезапно осознав, как много обязанностей лежит на плечах моего брата – супруга, отца, солдата – и, разумеется, наследника престола. Не надо бы ему взваливать на себя еще и заботы обо мне – но как же я была рада тому, что он это все же сделал.

– Передай Грете, что я люблю ее и поздравляю.

– Обязательно, – он уже повернулся, но я поспешно задала еще вопрос, не в силах отпустить его.

– Вальтер, а когда ты понял, что любишь Грету?

Мечтательность, которая появлялась всегда, стоило ему заговорить о Грете, шелковистым облаком окутала Вальтера. Он вздохнул.

– Я понял это в ту минуту, когда впервые ее увидел.

Должно быть, на моем лице было слишком ясно написано разочарование. Он нежно ущипнул меня за подбородок.