Поцелуй Однажды: Глава Мафии

Следующим утром Кира просыпается новым человеком.

Отрезать волосы она берется прямо над раковиной в общей ванне. Беспорядок не страшит, все равно ведь придется капитально убираться перед выездом из квартиры.

Теперь пряди свисают ломанной линией лишь до плеч.

Насмотревшись на себя до полудня, она все-таки записывается в парикмахерскую, чтобы подровняли коцые концы. Приходится выискать салон в других районах, а то здесь вокруг все по ценам полета в космос. Благо, находится запись прямо на сегодня.

Впрочем, и на стрижку за копейки у Киры роскоши нет, но ради каприза надо как-то выкрутиться. Она уже решила потратить немного сбережений из его крипты, просто планы на будущее надо в кучу собрать.

Но это если крипта там еще есть.

Проверять банковскую карту, что он дал, — все внутри отравой сочится при одной только мысли. И со страхом в кровь всасывается.

Не хочет видеть, если карта уже заблокирована. И не хочет видеть, даже если все по-прежнему. Мог просто забыть про этот счет, а у нее едкая надежда капнет прямо на открытую рану.

Рана эта ширится и ширится, далеко за границы судорожного сжатия над ребрами. Сжатие, не как нерв защемило. А как бетономешалкой что-то закрутило — и сразу цементом залило.

Это моя жизнь, Кира.

Вот вроде все четко и понятно было сказано. А Кира сразу-то и не осознала. Ну, такую тупицу еще поискать надо.

Не воображай, что ты что-то в ней понимаешь.

Кира проверяет кошелек с криптой, и валюта на месте. Биткоин скачнул, и она ищет способ для вывода образовавшейся разницы. Очень удачно, даже не придется тратить из фактически отложенных Карелином денег.

Новый телефон — поддержанный на самом деле — найти труднее всего из срочного списка задач. С горем пополам она останавливается на двух объявлениях и созванивается с продавцами. Словно со стороны слышит свой нормальный, спокойный голос.

Есть в жизни радость от тощего размера контактной книги. Как меняешь номер — так забот на полчаса только, оповестить кого надо.

Завтра у Киры будет новый номер. Они с Петей переедут в свою квартиру. Даже в детстве — в преддверии собственного дня рождения или празднования Нового Года — она так не ждала следующего дня. Она принимает снотворное вместе с корвалолом и ложится спать в гостиной.

Здесь, слава богу, нет никаких отражений оранжевых огней на стене.

Глава 32

После обеда брат возвращается в сохранную квартиру не один. Рослая и русоволосая, Ксюша удивительным образом не похожа ни на кого из родителей. Она деликатно игнорирует взглядом выставленные в коридоре чемоданы и коробку.

Кира не сразу понимает цель визита дочери Тимуры, так как Петя молчаливо сопит, а гостья слишком вежлива для мгновенной откровенности.

Но когда чайные кружки пустеют, Ксюша свою из рук не выпускает. Крепко держится.

— Сегодня Петя… выписался из реабилитационного центра и предупредил Кулварда, что все занятия… закончены.

Кира будто в криокамере оказывается при первых словах девушки. Она напрочь забыла о спецах, найденных менеджерами офиса Карелина, а Кулвард — как раз главный титулованный профессор.

Забыла? Видимо, память услужливо стерла все касающееся ситуации с братом, дабы хозяйка умом не тронулась от надобности принимать решение.

Она старается не скрежетать зубами. Всегда знала, что ничем хорошим это не закончится. Зависеть от кого-то в таких вопросах — получишь щелбан.

И теперь Петя — под перекрестным огнем ее идиотизма и безжалостности реальности.

Вполне может, что вся эта затея только хуже ему сделает, ведь резкое прерывание в подобных вопросах — вещь непредсказуемая.

— Я… не знала, что Петя это сделает. Ты… ты уверен? — обращается она мягко к парню. — Почему ты так решил?

— Ммне нужно работать. Искать. Как ты. Занятия — все.

Ксюша смотрит на Киру умоляющим, несколько возмущенным взглядом.

Поставить чайник кипятиться снова, помыть свою чашку, дополнить блюдце печеньем.

Кира прислоняется спиной к кухонному уголку, рассматривая брата и его подругу.

— Работа может подождать, Петя. А занятия как раз помогли бы потом что-то хорошее найти. Ты ведь уже начал, ну.

Он начинает мотать головой, срываясь на почти неразличимое мычание, но сестра продолжает:

— Кулвард сам бы тебе что-то сказал, если… если Брус передумал. Он ведь ничего тебе не сказал?

— Нет, — с пылом отвечает Ксюша за парня. — как раз… Он, естественно, убеждал Петю передумать. Ведь останавливаться… на самом деле, не кул. Я-я… не понимаю, что случилось. — Девушка смотрит в чашку. — Что-то случилось?

— Твой папа, — вздыхает Кира и выключает чайник, — ничего тебе не говорил?

— Так его два дня уже как не видать. Даже три. Там дела какие-то. Вы же… знаете. А что… что он мог сказать? Как это… связано с Петей? — заметно нервничает и суетится девушка.

Кира поворачивается обратно не сразу.