Поцелуй Первым | Король Столицы

А потом Кулак переворачивает меня на себя, спиной устраивая у себя на грудине, стремглав раздвигая мне ноги, и вмиг засаживается снизу. Кожаная обивка под моей ладонью, кажется, плавится, а удерживающая меня на месте пятерня раскаленным клеймом ощущается. Собственный изумленный вскрик различаю — и тот будто молнией с моих ресниц соскакивает, потому что перед глазами коротит белыми вспышками.

Толстая головка упрямо тарабанит одно и то же местечко у меня внутри, и острота всех ощущений собирается иголкой прямо там.

— Да, вот так, Алиса, — грубо повторяет он невпопад ритму.

Пищу и кричу, когда расползаюсь от разрядки, и утягиваю его за собой. Пытаюсь лицо ладонью спрятать. Еще не отдышавшись, Кулак напоследок по-хозяйски похлопывает меня по напрочь раскрытым влажным складкам , и от этого жеста возбуждение искрой-нитью прошивается по моему телу снизу вверх.

— Ну вот, теперь идти куда-то, — ною я без фильтра. — Еще целый день впереди.

— Ты справишься, маленькая, — Кулак даже платье мне поправляет, но за плечо прикусывает. — А если что, иди домой и жди меня после обеда. Это разминка только, перекус, ага, продолжим потом. Съем тебя.

Не могу сдержать улыбку, как дурочка, хоть кое-кто слишком самодовольным стал. Надо пресекать, но… Эх, потом как-нибудь.

С Куллинана он меня снимает, обхватив за бедра, за что я ему втайне благодарна, а то на ногах что-то твердо не удерживаюсь. И нога моя несчастная подергивается, даже массирую страдалицу наспех.

Чмокаю его столичное Величество на прощание, а он на меня грозно смотрит.

— А ну иди сюда, научу тебя целоваться, отличница.

—//—

Дела в «Все по 15» пошли в гору, и мы договариваемся с Мирой обмыть радостный поворот событий на следующей неделе.

Шагаю до избы Сергей Степановича, как вижу мчащегося на велике Ваню. Сзади на сетке пристроена многочисленная утварь. Поддаюсь порыву, пытаюсь следовать за ним.

Когда становится понятно, что колеса быстрее моих ляжек, ловлю мимо проезжающую машину. За рулем одна из асфальтоукладчиц, смешливая красавица Валентина. Мы пытаемся догнать Ивана, но безуспешно.

Она уговаривает отвезти меня домой, но я решаю идти обратно пешком. Поразмышляю по дороге как раз.

На одном из поворотов частного сектора, где много обдуваемых ветрами недостроев, снова улавливаю спину мчащегося козленочка.

— Ваня! — теперь кричу и бегу за ним со всех ног. — Ваня!

В какой-то момент он оборачивается, и, разглядев меня, в ужасе жмет на педали без остановки. У меня внутри все органы бултыхаются — только не от подвижности, а от маринующегося в собственном соку страха.

Что это он удумал, если так скрывается.

Обегаю все вокруг, как угорелая. Ничего! А на что я рассчитывала?

Но выходя на линию, что граничит с полем, выхватываю взглядом синюю ткань велосипедного сиденья. На одном из участков!

Выглядит как обычный недострой, и никого рядом не наблюдается.

Шагаю туда, как военнообязанная на параде. Сейчас у меня кто-то получит! Даже Кулака на сорванца натравлю.

Кричать не решаюсь, все-таки стремно. Облажу все открытое, но никого и ничего нет. Зенитное солнце превращает воздух в вязкий мираж.

А потом ступаю тонкой подошвой босоножки на стекло. Звук четкий и пронзительный, и тут выглядывает замызганная мордочка Ивана.

Из соседнего участка!

В полном шоке мордочка!

Он показывает мне что-то, но явно боится сильно махать руками. Что еще за ерунда здесь творится?

Решительно направляюсь к негоднику, доставая телефон.

Перешагивать блок-забор отдельное удовольствие, но как-то удерживаюсь.

И спрыгивая, попадаю ногой в ржавую банку. Консервную, развороченную, с зубцами по всей окружности, банку.

У меня, наверно, порвано сухожилие… и что-то еще. Кровь внизу нахлынывает багрово-черная, венозная.

Боль… ослепляет, словно ливень из искр обрушивается на глаза под моим веками.

Ледяной удавкой сдавливает шок, и я какое-то время мыслю ясно.

Вынуть ногу из банки, несмотря ни на что.

Но не получается.

Вынуть ногу ценой любой боли.

Не получается.

Поднимаю голову, Ваня бежит ко мне. И дико орет, когда наслоенная тканью рука закрывает мне рот сзади.

Кто-то тащит меня на соседний участок, пока Ваня мчится по прямой. Я пытаюсь мычать, приказывая подростку убегать.

Козленочек нападает на мужика, и мне удается развернуться, чтобы рассмотреть нападающего.

Его голова обмотана разнокалиберными материалами, наподобие тюрбана, даже куски резины присутствуют. Прорези для глаз неоднородные, и вот ни черта не разглядеть.

Я стараюсь толкнуть мерзавца, чтобы помочь Ване, но падаю из-за боли и неполной подвижности ноги. Замечаю с земли, что нападающий не отличается серьезной физической силой. Они с подростком активно борются. И хоть мерзавец явно выиграет, Ваня отбирает у того много сил.

А затем, вспышкой солнечного луча проворачивается в воздухе металл ножа.

— Беги! — кричу я Ване. — Беги!

В который раз набираю Васю: гудки, гудки, гудки. Не отвечает.

Трясущимися пальцами ищу номер Егора или кого-то еще.

— Беги!

Нападающий поваливает подростка на землю, и тот отползает. Вот молодец. Вот же смышленный.