Поцелуй под дождем

Я говорила и всматривалась в лицо Егора, надеясь найти там отрицание этому, но он смотрел удивлённо, как будто и сам не ожидал подобного.

Потом улыбнулся и погладил меня по щеке. Я отвернулась, только сейчас вспомнив, что у меня зареваннее лицо, и ему не стоит видеть меня такой.

– Ну что ещё? – Егор поддел пальцами мой подбородок и заставил повернуться к нему. – Что опять?

– Не смотри, я некрасивая, у меня лицо опухшее…

– Дурочка, – выдохнул он с улыбкой и сграбастал меня в охапку. – Ты для меня самая красивая. Я люблю тебя. Любую. И постараюсь, чтобы у тебя не было причин плакать. С матерью я поговорю и с видео разберусь. А ты пообещай мне, что не будешь принимать необдуманные решения и сначала посоветуешься со мной. В любой ситуации.

– Обещаю, – в последний раз вздохнула, прежде чем уткнуться носом ему в рубашку и окончательно поверить: я больше не одна.

Егор подхватил меня на руки и понёс в спальню. Я цеплялась за его плечи, исполненная самого настоящего счастья и предвкушения.

Он уложил меня на кровать и начал медленно расстёгивать пуговицы.

– Тебе очень идут мои рубашки, надеюсь, часто видеть тебя в них, – прошептал он, прежде чем коснуться губами моей обнажённой кожи, по которой тут же побежали сонмы мурашек. Когда Егор накрыл меня своим телом, я уже вряд ли осознавала, где мы и кто мы. Было только абсолютное единение и абсолютное счастье, которое взорвалось мириадами осколков, чтобы собраться снова и возродить меня к новой жизни.

Потом мы долго лежали, обнявшись и переплетя наши пальцы. Егор нежно гладил меня по плечам, то и дело касаясь губами лица, шеи, волос. Как будто никак не мог поверить, что я здесь, рядом и никуда не исчезну.

Мне в это тоже не верилось. Разве бывает в жизни так хорошо?

– У меня скоро кончится отпуск, – вдруг вспомнила я, пугаясь самой необходимости куда-то уезжать от Егора.

Он сжал меня крепче.

– Ты же уволишься? – в вопросе слышались приказные нотки. Я улыбнулась.

– Ну не знаю… – протянула с сомнением, уже будучи уверенной, что именно так и поступлю. Просто хотелось его подразнить.

– Зато я знаю, – отрезал Егор, ещё крепче прижимая меня к себе, так, что ещё чуть-чуть и начнут трещать кости, но я не вырывалась. Мне нравилось, что он так сильно хочет быть со мной. – Моя жена не должна работать на другом конце света. Она должна быть рядом со мной. Всегда.

Наслаждаясь близостью, растворяясь в ощущении счастья, я не сразу осознала, что он говорит. А поняв, подняла голову.

– Жена? – переспросила, глядя ему в лицо. В первый момент мне показалось, что ослышалась.

– Жена, – спокойно подтвердил Егор. И тут же уточнил: – Ты же выйдешь за меня замуж?

– Ты серьёзно? – голос дрогнул.

– Конечно. Похоже, что я шучу? – Егор уставился на меня с таким выражением лица, что я засмеялась. Он начал щекотать, а я смеялась ещё больше. И незаметно, эта игра перешла в новые поцелуи и объятья.

– Так ты станешь моей женой? – спросил он снова, когда мы уже вернулись в реальность, поняли, что голодны, и пытались найти в холодильнике хоть что-то, из чего можно было бы приготовить обед.

Я резко обернулась, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за дверцу. Холодильник опасно накренился, я тоже.

Егор подошёл ближе, взял меня за подбородок, приподнял и долго целовал в подставленные губы. После, не убирая пальцев, повторил вопрос:

– Ты станешь моей женой? – и добавил в ультимативной форме: – Я не отстану, пока не согласишься.

Я улыбнулась и кивнула.

– Раз не отстанешь, у меня нет выбора.

– У тебя нет выбора, – эхом повторил он, снова целуя.

Вечером Егор уехал к родителям. Сначала он хотел взять меня с собой, но, подумав, мы отказались от этой затеи.

Лишь представила недовольный взгляд Зои Максимовны, её презрительно поджатые губы и содрогнулась. Брр.

Весьма сомнительное удовольствие – встречаться с родителями жениха, когда как минимум один из родителей не гнушается шантажом, лишь бы вышвырнуть тебя из жизни сына.

Я снова осталась одна в квартире и забралась на подоконник. По-над рекой загорелись фонари, бросая желтовато-розовые отблески на тёмную воду.

Мне нужно было кое-что сделать, но я никак не могла решиться. Хотела позвонить сестре и боялась набрать номер. Ведь если задам вопрос, то могу получить на него ответ, который мне не понравится. Конечно, она может солгать, это меня уже не удивит. Но всё же я должна была услышать от самой Любани – кто из них сидел за рулём в тот день?

И даже если сестра солжёт, пусть скажет, что это не она стала виновницей смерти трёх человек.

Я глубоко вдохнула и набрала номер. Механический голос ответил, что аппарат абонента выключен. Или же находится вне зоны действия сети, но в это мало верилось. Скорее, Любаня отключила телефон и где-то затаилась.

К тому же наверняка она сейчас с Максом. Если бы была одна, то уже позвонила бы с просьбой о деньгах, ведь, насколько я знаю, у неё нет никаких сбережений.

Точно!

И как я раньше не догадалась?