У каждого пса, пусть даже все они были цепными, характер отличался. Декстер – самый серьезный. Брузер – самый угрюмый. Боуз всегда был веселым, независимо от того, сидел ли он на привязи или бегал по округе. Тэннер осторожничал, держался на расстоянии. А Старки… Она недавно стала мамой, воспитание щенков ее утомляло, и потому бедняжка всегда выглядела полусонной.
Но в одном все эти псы были похожи: стоило им завидеть Уилла, они чуть не сходили с ума от радости.
Старки настороженно посмотрела на Китти, которая присела на корточки и успокаивающим тоном произнесла:
– Привет, девочка…
Собака застучала хвостом по внутренней стенке будки.
– Как поживают твои детки?
Разумеется, Китти не собиралась брать щенков в руки, как это делал Уилл. К счастью, Старки соизволила покорно повернуться на бок, позволив получше разглядеть трех пушистых малышей, прижавшихся к ее животу: двух черных и одного белого, который тут же широко зевнул.
При взгляде на то, как Старки, кормящая своих малышей, то и дело подталкивает их носом, чтобы дать им понять, что они в безопасности, Китти охватила сентиментальная нежность.
– Хочешь подержать одного? – спросил подошедший сзади Уилл смущенным и одновременно извиняющимся тоном.
– Только одного? – улыбнулась Китти своей самой мягкой улыбкой, желая разглядеть в глазах Уилла то же доверие, которое только что увидела в глазах Старки.
– Спасибо тебе, что позволила мне побыть в одиночестве, – произнес Маргрейв словно через силу. – Это меня удивило.
Та, прежняя, Китти начала бы настойчиво предлагать свою помощь. А теперь она лишь улыбнулась и кивнула в ответ на просьбу оставить его ненадолго. Может, эта девушка все же хоть немного изменилась?
Уилл присел рядом с ней на корточки и осторожно сунул руки в будку, бормоча ласковые слова, чтобы успокоить Старки. Он вытащил наружу двух щенков и, оставив себе черного, передал Китти его сладко зевающего брата.
– Распахни куртку и прижми его к груди, чтобы он мог слышать твое сердцебиение.
Сделав так, она негромко спросила:
– Кто его отец?
– Диего. Тот самый пес, которого загрызли волки.
– Мне очень жаль, – сочувственно отозвалась Китти и опустила взгляд на щенка у своей груди. – Ты не узнаешь своего отца, малыш.
– Я заменю ему Диего, – пробормотал Уилл.
Китти подумала, что из этого человека выйдет отличный отец – он терпеливый, надежный, уверенный в себе.
– Хочешь сама придумать этому щенку имя? – спросил Уилл, отводя взгляд.
– А можно?
– Конечно.
Китти внимательно посмотрела на пушистый белый комочек. Шерсть цвета снега, глаза темные, как ночь, язык красный, словно кровь. Тут же вспомнилась старая сказка.
– Гримм.
Маргрейв кинул удивленный взгляд на Китти.
– Но ты ведь не позволишь мне назвать кобелька Белоснежкой?
Уилл улыбнулся:
– Вообще-то я бы не стал возражать, но Гримм мне нравится больше. Ему идет.
– Давай придумаем имя и твоему щенку.
Маргрейв вытащил малыша из кармана, посмотрел, какого тот пола, и сказал:
– Я назову ее Цюрих.
– Ты назовешь так собаку из-за меня?
Уилл пожал плечами:
– У нее темная шерсть, большие серые глаза.
Сердце Китти гулко застучало. Только бы Маргрейв не догадался по ее лицу о том, что этот поступок ее взволновал. Похоже, Уилл принял ее волнение за обиду, потому что тут же добавил бесстрастным голосом:
– В моей команде еще не было собаки с кличкой на букву «Ц».
– А как насчет оставшегося щенка?
Маргрейв нарек второго черныша Полночью.
Еще раз погладив Гримма, Китти положила его в будку и спросила:
– Что ты сделаешь с этими малышами, когда они подрастут?
Хотелось надеяться, что Уилл оставит их себе.
– Это зависит от их талантов. Каждая собака в чем-то особенно хороша и занимает соответствующее место в команде. – Он вернул Цюриха матери. – Три из четырех моих хаски – всего лишь ездовые собаки, но Джанго и остальные наряду с работой в упряжке исполняют другие обязанности.
– Какие?
– Боуз и Джанго умеют ходить по следу, Старки и Тэннер натасканы разыскивать трупы.
Эти слова напомнили Китти о том, что Маргрейв постоянно сталкивается с чужими смертями.
– Так вот почему ты держишь собак разных пород! Ты тренируешь их каждый день?
– Да, чтобы они не забывали, как ходить в упряжке, а также помнили свое место в команде и то, что я – их хозяин.
Джанго подпрыгнула и испачкала грязными лапами куртку Уилла, но тот, не рассердившись, лишь шагнул в сторону. Для человека, испытавшего четверть часа назад нервный срыв, он проявил впечатляющее самообладание. Именно таким Китти знала Маргрейва – всегда контролирующим свои эмоции.
– Это не городские псы, играющие с детьми и гуляющие на поводках по людным улицам, а северные рабочие собаки. У каждой – сильный характер, и именно поэтому они так хорошо справляются со своими обязанностями. Я хочу, чтобы они полностью раскрыли свои способности.
Китти вскинула подбородок:
– Ты приветствуешь раскрытие талантов у собак, но не у людей?
Глаза Уилла потемнели.
– Я этого не говорил. Меня во всех привлекает уверенность в себе и одаренность. И думаю, это очевидно, какое место ты заняла бы в любой команде, – впереди.