Поцелуй шипов

— Самый старый. По крайней мере я так полагаю. От него я узнал всё, что знаю о Марах. Он с готовностью рассказал мне, в самом начале, после моего превращения, но я не знаю, на чьей он стороне. Как я уже упомянул: мы не можем заглядывать друг другу в головы.

— Он будет тебя преследовать? — спросила я испугавшись. Было похоже на чудо, что Колин пережил это смелое предприятие. Когда Мары, во время наслаждения трапезой, встают друг у друга на пути, не объединившись сначала для совершения общего набега — а это делают лишь не многие — чаще всего всё заканчивалось жестоким убийством. Не имеет значения, как они относились друг к другу до этого. Жертва может тоже погибнуть.

— Надеюсь, нет. До сих пор он этого не сделал. Может он ждёт, что я снова вернусь сам, потому что захочу узнать ещё больше, но я не такой дурак. Или ты предпочитаешь, чтобы меня убил Мар? — Он всерьёз задавал этот вопрос.

— Нет! Нет, я хочу, чтобы ты в любом случае жил!

— А я хочу жить достаточно долго, чтобы можно было защитить тебя в нынешней ситуации. Было бы глупо теперь провоцировать Маров. Лучше оставить это дело, если мы хотим найти твоего отца. — Колин замолчал, закрывая глаза и впадая в медитативное оцепенение. Он пытался обуздать свой голод. Я уже чувствовала соблазнительный аромат, исходящий от его кожи, как только его недра начинали требовать пищу, а рокот хлестал по венам. Я напряжённо ждала, пока он снова поднимет свои длинные ресницы. Ироническая улыбка лежала в его взгляде. — У нас с тобой не совсем карнавальная вечерка, да?

— Мне ещё никогда не нравился карнавал. Колин, я хочу немного понаблюдать за Анжело и возможно поговорить с ним, спрашивать насчёт отца я вовсе не собираюсь. Не так быстро. По крайней мере, он не сбежал, он даже поприветствовал тебя! Если хочешь, можешь пойти вместе со мной, в любое время защитить и увести, если станет опасно, пусть будет по-твоему. Хотя мне это не нравиться, но… — Я пожала плечами. — Я никогда не прощу себя, если не рассмотрю его как возможный источник информации. Ведь речь идёт о моём отце!

Колин становился заметно неспокойным. Снова и снова его взгляды уклонялись на улицу, где в зарослях хрустело и шелестело. Может быть он больше не в состояние говорить со мной, поэтому я снова приняла его молчание за согласие. Он будет сопровождать меня завтра вечером в Пьетрапаола. После того, как оставит одну, в эту непроглядную ночь, в крошечной, каменной пещере, окружённой очагами пожарищ и дикими животными. Это больше, чем я могу вынести в этот момент.

— Колин… сделай так, чтобы я почувствовала усталость. Усыпи меня, прежде чем уйдёшь, — попросила я его тихо. Прежде я всегда противилась, когда он так делал, мне казалось, что это посягательство, вмешательство в мою жизнь. Теперь же я жаждала этого. — Подари мне сон, пожалуйста.

Это было лишь едва заметное прикосновение его прохладных губ к моему лбу, словно пёрышко, даже не поцелуй, но его хватило, чтобы в течение доли секунды лишить меня сознания и ввести в глубокий сон.

Если бы мой дух ещё бодрствовал, как любил это делать, когда тело отдавалось естественному сну, тогда я поняла бы, какая чудовищная сила таится в этом существе рядом со мной и запретила бы себе когда-либо снова отважиться приблизиться к нему.

Амур и Психея

— Ха! — Джианна энергичными движениями черпала измельчённый лук в сковороду, где жарился фарш, источающий такой аромат, который заставил потечь слюнки во рту. — Я вспомнила! Теперь я вспомнила! — Когда она повернулась ко мне, подняв вверх ложку, которой готовила, её ястребиный взгляд вспыхнул триумфом. — Месут Озиль!

— Месут Озиль? — повторила я вопросительно и при мысли о футболе сразу же начала зевать. Какую теорию Джианна выставит в этот раз?

Такое иногда случалось, Джианна ни с того, ни с сего, выкрикивала имя знаменитости и присоединяла его к чему-то из мира Маров (к полукровке, атаке, перевёртышу) или же следовало краткое изложение её малопонятных снов, которые очевидно подпитывались большим, ярким миром средств массовой информации. Однако я ничего не мгла связать с Месут Озилем.

— Вот! — Джианна поспешила ко мне, вытащила вчерашнюю газету из-под кожуры лука и начала её листать, пока не нашла соответствующую страницу. Костяшками пальцев она постучала по репортажу о футболе с огромной фотографией. Скучно. — Это он. У него тоже такие же странные глаза. Как у Анжело.

— Нууу, — сказала я, не соглашаясь, после того, как она подсунула мне газету под нос. Джианна всё ещё держалась в стороне. Хотя мы и возобновили наш ритуал с фруктовым салатом, но она позволяла мне лишь сидеть рядом и смотреть, а не резать. Мне это подходило, я ещё никогда не было падка на выполнение домашнего хозяйства, но её поведение по-прежнему меня обижало. Между нами образовалась непреодолимая дистанция. Видимо я только вообразила, что мы подруги. А что другого ей оставалось, кроме как более-менее нормально относиться ко мне? Она ведь партнер моего брата. Она должна хорошо ко мне относиться, хочет того или нет.