Поцелуй василиска

Ванная комната походила на другие. Те же гобелены на стенах, один из них изображал стайку женщин в восточных нарядах, они гуляли в цветущем саду и кокетливо прикрывались веерами. Под восточной картиной — камин с чем-то, напоминающим сушилку. Видимо, она ею и была, на рогатине висели махровые, в несколько раз сложенные полотенца. Пол устилал кафель, а сама ванна пряталась в деревянном футляре. Пышнотелая служанка, выставив круглый зад, разводила в воде какое-то эфирное масло, пахнущее чем-то восточным и успокаивающим. Я не очень любила ориентальные запахи, предпочитая свежие морские и изредка цветочные, но сейчас мое уставшее тело обволокла нега, я увидела теплые струйки, поднимающиеся от воды, и, поборов стеснение, позволила служанке раздеть себя и усадить в ванну.

Это ни с чем несравнимое наслаждение, после долгого дня расслабиться и предаться неге среди мыльной пены и обволакивающих запахов. Служанка растирала мое тело мочалкой, а я едва не мурлыкала от удовольствия, подставляя ей спину и плечи. Надоевшие шпильки безжалостно выдернула из волос, и долго полоскала их, натирая бальзамом, который служанка лила мне на ладони. Потом, посвежевшая, разрумянившаяся и горячая после пара, я долго обтиралась огромным полотенцем, а служанка принесла мне платье, не такое пышное, как мое свадебное, но и не простое домашнее, в котором я щеголяла в доме фрау Кёне. Оливкового цвета, с удобным корсажем, оно село на мне, как влитое.

— Скажите, — я замялась, поняв, что не знаю, как обращаться к служанке. — Скажите, милая, носил ли кто-то это платье до меня?

— Нет, нет! — замахала пышечка руками. — Это платье из последнего модного показа, Его Сиятельство купил его по случаю аукциона специально для вас, госпожа. Глядите, как оно прекрасно подходит к вашим волосам!

— Поглядела бы, да зеркал нет, — посетовала я, расчесывая рыжую гриву.

— Они вам и не нужны, — с легкостью ответила служанка. — Нарядить вас и я могу, а вам видеть себя и незачем, женская красота предназначена, чтобы услаждать взгляды мужчин.

— Например, в виде статуй в герцогском саду? — не удержалась я от подколки. Служанка вздохнула и завела глаза.

— Ах, фрау! Если бы вы хотя бы попробовали!

— Попробовала что?

— Влюбиться в Его Сиятельство…

Я фыркнула, и служанка вздохнула опять.

— Не стоит огульно осуждать нашего хозяина и верить слухам, молодая госпожа. Вы ведь знаете только то, что о молодом герцоге говорят злые языки. А ведь в Фессалии слишком много желающих очернить деяния его рук.

— Скажите пожалуйста! — возмутилась я, даже прекратив расчесываться. — Выходит, все очерняют вашего доброго господина? А в чем его доброта? Наверное, в том, что он погубил шестерых невинных девушек? Или в том, что мое нежелание выходить за него замуж совершенно не играло для него никакой роли? Он привез меня сюда как пленницу, как жертву, как приговоренную к смерти! И наговорил такого… такого!

— Это правда, Его Сиятельство бывает не сдержан, — согласилась служанка. — Зато хороший хозяйственник. Герр Мартин фон Мейердорф был отъявленным картежником и едва не спустил наследство с молотка. Наш новый господин сумел расплатиться с кредиторами и восстановить замок, вы наверняка видели, на северной стороне все еще ведутся реставрационные работы.

— Откуда же генерал взял столько денег, если герр Мартин почти разорился?

— Он выиграл две военные кампании, — с улыбкой ответила служанка. — Одну в Кентарии, другую в Альтаре. Теперь Альтарская империя — колония нашего королевства, а Его Сиятельство стал королевским послом. А еще, моя госпожа, у нас самые знаменитые конюшни. Его Сиятельство привез из Альтара невиданные породы лошадей и занялся этой… как его? Селекцией! Теперь только у нас самые выносливые, красивые и быстрые лошади породы Мейердорфская Черногривая.

— А еще виверны, — пробормотала я.

— Именно так. Его Сиятельство одним из первых приручил диких виверн и гидр, и это оказало большое значение на исход войны с Альтаром.

— А еще я видела, как ваш добрый хозяин избил кнутом горбуна.

— Ах, фрау! — всплеснула руками служанка. — Если побил, так было за что! Горбун Игор мелочный, завистливый и озлобленный человек, сплетник и подхалим. Опасайтесь его, моя госпожа.

— Буду, — рассеянно пообещала я.

Часы пробили три пополудни, когда позвали на обед.

— Спасибо, но скажите Его Сиятельству, что я наелась на всю оставшуюся жизнь вперед! — передала я Кристофу, он как ни в чем не бывало поклонился и исчез в глубине замка. А я начала кружить по комнатам и думать, что делать теперь? Решетки на окнах прочные, обрывы действительно глубокие, я выглянула в окно и ощутила головокружение: скала отвесно обрывалась вниз, а внизу тонкой серебристой лентой текла река. Где-то в небесной голубизне кружили горные орлы, и совсем далеко, за холмами, видимая только с южной стороны замка, лежала долина с уютными красными крышами и церквушкой, чья маковка золотисто отсвечивала на солнце.

Я глубоко вздохнула и в изнеможении опустилась посреди комнаты, бездумно таращась в пустоту, как вдруг послышались шаги.