Поцелуй зверя

Как он здесь очутился? Этот вопрос поначалу даже не возникал в голове — таким счастьем оказалось обрести вновь этого человека. Юлия не понимала саму себя, не анализировала ничего, кроме одного — бешеной радости от сознания, что он не валяется в луже пьяный и избитый! Все это так не похоже на ее чувство к Марку… Да и что это за чувство?

А сам Марк… Боже. Что с ним будет, когда он узнает, как глупо и непоправимо она его подвела?! Сидя здесь, в этом остро пахнущем смолой и деревом помещении, Юлия даже не сможет сообщить ему о своем открытии. О том, что они — два наивных простачка, мечтающие обрести ангельскую сущность, попали прямиком в логово оборотней. В оплот такой темной магии, о которой Марк и не подозревал, когда говорил о всесильных идолах и их волшебных возможностях… Или знал?!

Юлии постепенно вспомнились последние дни в поселении. Отстраненное, задумчивое лицо Марка, его глаза, фанатично и жадно смотрящие куда-то мимо нее… Юлия как-то сразу привыкла доверять ему полностью, интуитивно понимая, что сила его желания и его целеустремленность гораздо выше, чем у нее самой… А теперь что будет? Что же будет?!!

Потрясение, вызванное превращением на ее глазах людей в животных, неожиданное и фантастическое появление Ивана и страх за Марка так сильны, что почти отодвинули на третий план страх за собственную жизнь. Теперь не хотелось даже думать о том, что с ней сделают здесь, в этой стае фанатиков-мистиков за ее проступок. Вероломство Бояны она восприняла почти как норму. Эти продолговатые дымчатые глаза с самого начала не сулили ничего хорошего. Брошенные вскользь взгляды роскошной красавицы на Марка, когда она подавала ему чашу на обряде имянаречения… Вдруг ярко вспомнились его обмолвки о ее красоте… Все это терзало душу, отравляло и без того мрачное ожидание утра, и потому Юлия отмахивалась от этих мыслей, предпочитая трусливо и малодушно думать о другом.

Иван!

Она уже давно не мечтала об этом, только всегда подспудно надеялась, что когда-нибудь встретит его…

Увидит его… Но не так, как сейчас! Она представляла себе эту встречу по-разному — прокручивая в воображении сцены одна мелодраматичнее другой. Например, они случайно увидят друг друга в парке солнечным летним днем. Иван будет идти, толкая впереди себя нарядную детскую коляску, а его красавица жена — влюблено смотреть в синие глаза мужа, и тогда Юлия на мгновение согнется от радости и боли… А может, как это часто бывает в Москве, когда она будет старательно избегать бьющей в глаза бесконечной рекламы, засыпая на эскалаторе в сонной духоте «часа пик», проплывет мимо, навстречу, хлестнув воспоминанием знакомое лицо… Возможно даже — Юлия увидит его умирающего от болезней и голода возле своего подъезда, и тогда она станет есть себя поедом всю оставшуюся жизнь… Но только не так! Только не так.

Иван — волк, Иван — оборотень!

Радость от встречи оказалась так сильна, что Юлия не сразу осознала столь ужасный факт. Иван — оборотень… Неужели он был им, когда жилу нее?! Нет, этого не может быть! Или — это вообще не он? Его двойник, неизвестно откуда взявшийся, созданный темным колдовством? Несмотря на неоспоримое сходство, после того единственного взгляда, которым они обменялись там, на капище, Юлию не покидало чувство, что обнаженный красавец, превратившийся в мужчину из белого волка, совсем другой человек. Не тот, что готовил овощные супы на ее кухне и смотрел преданными глазами на то, как Юлия их ест. Не тот человек… Человек? Или нечистая сила?!

Это Белояр… Названный сын Бера…

В его новом взгляде не было преданности — какое там! Даже простых человеческих чувств не было, да и как, собственно, они могли быть у волка?! Задыхаясь от клаустрофобии, страха и мыслей, мятущихся по кругу, завивающихся в бесконечную спираль, Юлия забывала, что самой ей грозит реальная опасность. Опасность смерти.

Юля не знала, сколько сидит здесь без движения, устремив неподвижный взгляд в овальное темное пятнышко от сучка на одной из досок противоположной стены. Она не чувствовала своего тела. Она чувствовала, что сходит с ума.

Оставив бесполезные попытки осознать то, что произошло, Юлия рассеянно оглянулась по сторонам. Даже этого невнимательного взгляда было достаточно для того, чтобы уяснить — искать отсюда какой-то выход или лазейку бесполезно.

Тарелка с остывшей пшенной кашей стояла на лавке рядом нетронутая, и было ясно, что она останется такой и впредь. Мысль о еде вызывала искреннее недоумение. Казалось, такой орган, как желудок, отсутствует в организме Юлии. Оставалось единственное желание, присутствующее смутно и постоянно, как фантомная боль — курить. Юлия почувствовала во рту вкус дыма так явно, что закусила костяшку указательного пальца.

Что теперь с ней будет?!

Одна мысль, не давая окончательно впасть в панику и ужас, трепетала в голове. Марк, когда узнает об этом, — он ведь что-нибудь сделает! Обязательно. Он придумает выход. И вытащит ее отсюда, непременно.