Поведай мне свои истины, Каролина (СИ)

Велев Картеру вывести женщину из дома, он приказал привести и усадить на ее место подозреваемого. Это был высокий и худой, как жердь, мужчина среднего возраста, на впалой груди которого в опасной близости от сердца был след от пулевого ранения. На его давно небритой физиономии застыло выражение злобы, но он оставил всякие попытки к сопротивлению, признавая численное превосходство противника. На стол перед Дэвидом один из солдат бросил пачку долларов, найденную во время обыска дома.

- Твое? – Спокойно уточнил у пленника Дэвид.

- Мое и что? – В развязно-презрительной манере подтвердил пленник, вскинув на Дэвида глаза, под одним из которых начинал наливаться синяк.

Коротко замахнувшись, Дэвид нанес ему удар в солнечное сплетение, от чего мужчину согнуло пополам. Ухватив пятерней клок нечесаных темных волос, Дэвид заставил арестованного приподнять голову и, глядя прямо в искаженное болью лицо, сдержанно произнес:

- У меня нет времени разводить с тобой политесы. Я знаю, кто ты и чем занимаешься. У тебя есть только одна возможность избежать сегодня петли – это сказать мне, где искать Райта.

- Я… нет… это ошибка, - задыхаясь пробормотал тот, кто называл себя Томом Смитом.

Разжав кулак, в котором были зажаты волосы, Дэвид перехватил мужчину за тощую шею и с размаху впечатал того лицом в поверхность стола. Пострадавший взвыл, но не мог ничего сделать со связанными за спиной руками.

- Ты меня плохо слышал? У меня мало времени, - отчеканил Дэвид, не обращая внимания на расквашенное лицо пленника, из ноздрей и рта которого стекали струйки крови. – Все номера купюр, которые вы украли у Тихоокеанской железной дороги, были переписаны. Стоит мне послать запрос через телеграф и, бьюсь об заклад, твое участие в ограбление тут же подтвердится, - для наглядности Дэвид потряс найденной пачкой долларов перед разбитым носом Тома.

Тот настороженно молчал, исподлобья глядя на Дэвида.

- Мне плевать на тебя, как я уже сказал, мне нужен Райт. Хочешь спасти свою шкуру, говори, где он.

- Этого я не знаю, и, наверное, никто не знает, потому что он ушел из банды, - выложил, как на духу, Том и торопливо добавил. – Я тоже решил завязать, как и некоторые парни… Но я могу рассказать и показать места, где мы отсиживались, я буду вам полезен!

- Это уже мне решать, насколько ты будешь полезен, - нахмурившись, отрезал Дэвид и, что-то про себя взвесив, приказал солдатам и рейнджерам оставить его с бандитом один на один.

Дождавшись, когда за последним выходящим захлопнется дверь, Дэвид снова приступил к допросу.

- Два месяца назад Райт похитил дочь генерала Клейтона, - негромко произнес Дэвид, буравя связанного мужчину взглядом.

- Та леди с белоснежной кожей, - закивал Том, давая понять, что знает, о ком идет речь.

- Зачем Райту понадобилось требовать за нее выкуп?

Этот вопрос давно не давал Дэвиду покоя. Он хорошо понимал, на какой риск пошел главарь банды, устраивая для обмена встречу с человеком, под командованием которого находилось несколько боевых полков федеральной армии. Чем же руководствовался этот матерый хищник, когда сознательно полез в самое пекло, подвергая себя и всю шайку смертельной опасности? Ему так сильно нужны были деньги? Хотел бросить вызов федеральным войскам? Или было что-то еще?

- Знамо зачем, - попытался усмехнуться бывшей член шайки Райта окровавленными губами, - чтобы красотка сама юбку задрала перед ним.

Кулак майора Коутса с такой силой впечатался в челюсть говорившего, что тот рухнул со стула. В ту же секунду взбешенный до крайности Дэвид оседлал скорченное на полу тело и обеими руками вцепился в горло Тома, носивший в банде прозвище «Дырявый». От удушья Дырявый Том забулькал и захрипел, беспорядочно суча по грязному полу длинными ногами. Дэвид немного ослабил хватку, позволив бандиту глотнуть воздуха. Он не собирался убивать проходимца, пока тот не выложит все, что ему было известно о проклятом Райте и его взаимоотношениях с Каролиной.

_____________________

Тем временем Каролина, ничего не подозревавшая о том, какие темные тучи сгущались у нее над головой, готовилась к празднованию своего восемнадцатилетия. В этот день было решено устроить пышный прием с большим количеством гостей. Каролина пыталась уговорить отца отпраздновать ее день рождения в тихом семейном кругу, но Чарльз Клейтон не внял ее просьбе, приведя достаточно убедительные аргументы в пользу торжественного проведения мероприятия: