Повелитель демонов из Каранды

— Ее накачивают в трубы, проложенные под полом, — ответил император. — Мастер, разработавший эту систему, был удостоен звания баронета.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если мы украдем идею. Дарник сделает чертежи.

— Сам-то я вижу в этом мало проку, — сказал Белгарат. — Купаться нужно на свежем воздухе и в холодной воде, а все эти ванны — баловство для неженок. — Он взглянул на Закета. — Но я уверен, что вы пригласили нас сюда не для того, чтобы обсуждать философские аспекты купания.

— Только если вы сами этого захотите, Белгарат. — Закет выпрямился. — Теперь, когда мы все пришли в себя после путешествия, пора бы нам действительно приступить к работе. Брадор собрал отчеты своих людей и готов дать нам оценку ситуации в Каранде. Прошу вас, Брадор.

— Да, ваше величество.

Лысый толстяк поднялся со стула и подошел к огромной карте Маллорейского континента, висящей на стене. На карте пестрели голубые реки и озера, зеленые равнины, темно-зеленые леса и коричневые горы с белыми вершинами. Города были обозначены не просто точками, как на обычной карте, а символами находящихся в них зданий и укреплений. Система дорог в Маллорее, как заметил Гарион, была почти такой же разветвленной, как и транспортная сеть на Западе.

Брадор откашлялся, отнял у разыгравшегося котенка указку и начал:

— Как я уже сообщил вам в Рэк-Хагге, некто по имени Менх полгода назад вышел вот из этого огромного леса к северу от озера Каранда. — Он ткнул указкой в изображение большого лесного массива, простиравшегося от Карандийской горной цепи до Замадских гор. — О его прошлом нам почти ничего не известно.

— Это не совсем так, Брадор, — возразил Белгарат. — Цирадис сообщила нам, что он гролимский священник или был таковым. Это наводит на некоторые размышления.

— Интересно послушать какие, — сказал Закет.

Белгарат, прищурившись, оглядел комнату, и взгляд его остановился на графинах с напитками и нескольких бокалах, стоящих в буфете у противоположной стены.

— Вы не возражаете? — спросил он, указывая на графины. — С бокалом в руке мне лучше думается.

— Угощайтесь, — ответил Закет. Старик поднялся, подошел к буфету и налил себе бокал ярко-красного вина.

— Гарион? — спросил он, держа в руке графин.

— Нет, спасибо, дедушка.

Белгарат поставил хрустальный сосуд на место и начал ходить взад и вперед по голубому ковру.

— Ну, давайте поразмышляем, — начал он. — Нам известно, что поклонение демонам продолжает существовать в глухих районах Каранды, хотя гролимы и пытались искоренить эти обычаи, когда во втором тысячелетии карандийцы были обращены в веру Торака. Мы знаем также, что Менх сам был священником. Далее. Если гролимы в Маллорее отреагировали на известие о смерти Торака так же, как и в Хтол-Мургосе, значит, они были полностью деморализованы. Тот факт, что Урвон провел несколько лет в поисках пророков, которые захотели бы возвысить голос в пользу сохранения церкви, свидетельствует о том, что он столкнулся с почти полным отчаянием гролимов. — Старик замолчал, чтобы отхлебнуть вина. — Недурно, — одобрительно причмокнул он, обращаясь к Закету. — Совсем недурно.

— Благодарю вас.

— Далее, — продолжал Белгарат. — На разочарование в религии можно посмотреть по-разному. Некоторые сходят с ума, некоторые пытаются, как могут, найти забвение, иные отказываются признать реальность и продолжают сохранять старые формы существования. Но есть, однако, и такие, кто пускается в поиски новой религии — обычно полностью противоположной той, какую они исповедовали раньше. И так как на протяжении многих веков гролимская церковь яростно боролась против поклонения демонам, то логично было бы предположить, что кое-кто из отчаявшихся священников стал искать повелителей демонов с тем, чтобы овладеть их секретами. Вспомните: тот, кто действительно смог подчинить себе демона, обладает большой властью, а жажда власти всегда была присуща гролимам.

— Немного не сходится, почтеннейший, — возразил Брадор.

— Почему же? Смотрите. Торак умер, и Менх внезапно обнаруживает, что у него из-под ног выбили почву. Возможно, какое-то время он занимается тем, что обычно священникам запрещается: пьянство, разврат и так далее. Но если не знать меры, человек рано или поздно пресыщается. Ведь даже распутство со временем становится скучным.

— Тетушка Пол очень удивится, если услышит от тебя подобное, — хмыкнул Гарион.

— Надеюсь, ты ей не скажешь. Наши споры о моих вредных привычках — главное в наших отношениях. — Белгарат отхлебнул еще вина. — Оно просто великолепно, — произнес он, поднимая бокал, чтобы насладиться игрой солнечного света в хрустале. — Итак, в одно прекрасное утро Менх просыпается, у него разламывается голова, во рту — вкус медной проволоки, а в желудке — такой пожар, что его и бочкой воды не потушить. Он не видит смысла в жизни. Может быть, он даже берет в руки жертвенный нож и приставляет его к своей груди.

— Не слишком ли вы даете волю своей фантазии? — осведомился Закет.

Белгарат рассмеялся.