Повелитель демонов из Каранды

Гарион проскакал мимо и, натянув поводья, остановил серого. Человек лежал навзничь в дорожной грязи. Он не двигался. Осторожно, держа наготове копье, Гарион шагом подвел Кретьена к усыпанному обломками копья противника месту, где произошло столкновение.

— С тобой все в порядке? — спросил он лежащего в грязи церковного гвардейца.

Ответа не было.

Гарион осторожно слез с коня, кинул на землю копье и взялся за рукоять меча.

— Эй, я спрашиваю, ты в порядке? — снова спросил он. И осторожно ткнул поверженного соперника ногой.

Забрало гвардейца было закрыто, и Гарион приоткрыл его, просунув под него острие меча. Глаза человека закатились так, что были видны белки, а из носа струилась кровь.

Подъехали остальные, и Сенедра, не дав коню остановиться, соскочила с седла и бросилась в объятия мужа.

— Ты был великолепен, Гарион! Просто великолепен!

— Неплохо все прошло, правда? — скромно ответил он, пытаясь одновременно удержать и меч, и щит, и жену. Он взглянул на Полгару, которая тоже слезла с коня. — Как ты думаешь, тетушка Пол, парень оправится? — спросил он. — Надеюсь, что удар был не слишком силен.

Она осмотрела обмякшее тело гвардейца.

— С ним все в порядке, дорогой, — уверенно произнесла она. — Просто потерял сознание от удара, вот и все.

— Славная работа, — похвалил Шелк. Внезапно Гарион широко улыбнулся.

— Знаете что, — сказал он. — Кажется, я начинаю понимать, почему Мандореллену так нравятся поединки. Это и в самом деле захватывает.

— Я думаю, причина в том, что доспехи так много весят, — печально заметил Фельдегаст, обращаясь к Белгарату. — Они так сильно давят на тех, кто их надел, что у них из мозга высасываются все соки — ну или происходит что-то в этом роде.

— Поехали дальше, — предложил Белгарат.

На следующий день, ближе к полудню, они въехали в широкую долину, в которой располагался Мал-Яск, религиозная столица Маллореи, где находился дворец Урвона. Хотя небо было по-прежнему затянуто тучами, дождь отнесло в сторону, и сильный ветер начал сушить траву и грязь на дорогах. По долине, там и здесь, были разбросаны лагеря — небольшие скопления людей, бежавших с севера от демонов и с юга от чумы. Каждая такая группа старалась держаться подальше от соседей и иметь под рукой оружие.

В отличие от Мал-Рэкута ворота Мал-Яска были открыты, хотя их и охраняли облаченные в кольчуги церковные гвардейцы.

— Почему они не входят в город? — спросил Дарник, указывая на беженцев.

— Мал-Яск — не то место, куда все стремятся попасть, господин, — ответил Фельдегаст. — Гролимы ищут людей, которых можно было бы принести в жертву на их алтарях, и глупо попадаться им под руку. — Он взглянул на Белгарата. — Хочешь, дам тебе совет, мой добрый друг? — спросил он.

— Ну что ж, давай.

— Нам понадобится информация о том, что происходит вон там. — Он указал на возвышающиеся над северным горизонтом заснеженные вершины гор. — Поскольку мне известен Мал-Яск и я знаю, как уйти от гролимов, не стоит ли, как думаешь, потратить час времени и послать меня пошнырять по базару, чтоб разнюхать, как там и что.

— Он прав, Белгарат, — согласился Шелк. — Мы должны знать обстановку.

Белгарат задумался.

— Хорошо, — сказал он жонглеру, — но будь осторожен и не заходи в пивнушки.

Фельдегаст вздохнул.

— В Мал-Яске нет этих райских местечек, Белгарат. Гролимы не одобряют простых земных радостей. — Он тронул поводья и поскакал через равнину к черным стенам столицы Урвона.

— Сам себе противоречит парень, — произнес Сади. — Сперва говорит, что появляться в городе опасно, а теперь лезет на рожон.

— Он знает, что делает, — сказал Белгарат.

— Пока мы его дожидаемся, отец, можно и пообедать, — предложила Полгара.

Тот кивнул, и они, отъехав на некоторое расстояние от дороги, спешились.

Гарион положил копье на землю, снял шлем с вспотевшей головы и с интересом посмотрел на город — центр религиозной власти в Маллорее. Город был, несомненно, велик, хотя и не такой большой, как Мал-Зэт. Толстые высокие стены венчали тяжелые зубцы, за которыми возвышались квадратные башни. Все это выглядело неуклюже и уродливо, казалось, сам город угрожал опасностью, словно камни за долгие тысячелетия успели впитать в себя жестокость и кровавое вожделение. Где-то в центре города в воздух поднималось облако дыма, и Гариону показалось, что он уловил слабое эхо гонга, бьющего в храме Торака. Он вздохнул и отвернулся.

— Это не может продолжаться вечно, — твердым голосом произнес Эрионд. — Скоро мы с этим покончим. Алтари будут разрушены, и ножи гролимов покроются ржавчиной.

— Ты уверен, Эрионд?

— Да, Белгарион. Абсолютно уверен.

К концу обеда вернулся Фельдегаст. Лицо его было мрачно.

— Все куда серьезнее, чем мы ожидали, почтеннейший, — сообщил он, соскакивая с мула. — Чандимы полностью контролируют город, и гвардейцы получают приказы прямо от них. Гролимы, не изменившие старой вере, спрятались, но псы Торака разнюхивают, где они скрываются, и, если находят, разрывают на куски.

— Мне довольно трудно им сочувствовать, — пробормотал Сади.