Повелитель кладбища (СИ)

— Ничего, — сухо ответила Альта, прекрасно понимая, что любые оправдания, при таких судья, абсолютно бессмысленны. — Я не ведьма, с силами зла дел не имею и порчу на деревню я не насылала. Я не вела праведную жизнь, но молитвы по вечерам возносить не забывала.

— Тогда как вы объясните то, что вчера видели мои люди на кладбище, — жестким тоном заговорил сир Тэрмор. — Свет, который шёл с кладбища, зловещая аура и прочие странности.

— Не знаю, — равнодушно ответила Альта. — Я ничего такого не видела.

Когда она сказала эту фразу, то её вдруг пронзила странная мысль, от которой она невольно засмеялась. Все присутствующие, теперь смотрели на неё как на сумасшедшую, а рыцари, что окружали её, похвастались за мечи, но никто не двинулся с места, наблюдая за истерично хохочущей женщиной, бывшей хозяйкой трактира, а теперь обвиняемой в колдовстве. Альта вдруг осознала, что не боится ни этих мужчин с мечами, ни тех, что так важно восседают на своих стульях и думают, что они здесь власть и закона. Вчера она видела врата, разговаривала с самой смертью, поэтому все эти мелкие люди, что пытались строить из себя чуть ли не богов, в этой неизвестной никому деревушке, вдруг так рассмешили её, что она не могла остановиться. Лишь когда по приказу сира Тэрмора один из стражников окатил её холодной водой, от чего невольно начали стучать зубы, Альта немного успокоилась.

— Значит вы смеётесь над нами, — злобно проговорил Толиман. — Думаете, что всё вам сойдет с рук? — он резко встал со своего стула и на его лице проступил злобный оскал. — Господин Лоркин, лично мне всё уже ясно. Эта женщина не в себе, её разум и душа уже полностью поглощены темными силами, от чего она и не может себя контролировать. Я признаю её вину в использование магии и связях с темными силами, и хочу предложить казнь через сожжение. Ибо только благочестивый огонь сможет упокоить эту порочную душу на веки.

— Ну что же, — обыденно проговорил барон Горствир. — Мне не очень хочется здесь задерживаться, всё-таки болезнь никуда не делась, пусть мой священник и освятил всю округу, так что я соглашусь с вами. А ты что думаешь сынок?

— Я, — скучающим тоном переспорил Торинтор младший, тот самый юноша с жидкими соломенными волосами. — Да мне как-то нет до этого дела. Хотите сжигать, сжигайте.

— Суд вынес свой приговор, — громогласно заговорил сир Тэрмом, что вышел на середину помоста. — Альта Борнгард признана ведьмой и служительницей тёмных сил. Поэтому в качестве меры наказания, она приговаривается к сожжению на костре. Приговор будет приведён в исполнение сегодня на закате!

После этого двое мужчин, что стояли с ней рядом, и под неразборчивые, слившиеся воедино, крики толпы повел её прочь. Когда Альту спускали с помостов, она бросила взгляд в толпу и среди злых, испуганных и разгневанных лиц жителей деревни, рядом с которыми провела всю жизнь, она заметила глаза Вилиона и Гельштэта, которые, пожалуй, единственные среди всех, смотрели на неё с сожалением, но помимо них, она заметила один силуэт, что отличался от всех прочих. Он стоял в самом дальнем ряду, одетый в чёрные одежды. Лицо его было бесстрастным, но вот жёлтые глаза, что светились так ярко, были утоплены в печали. Она смотрела на него до того момента, пока её не завели за угол дома, и он не пропал из виду.

ГЛАВА 11. КАЗНЬ ВЕДЬМЫ

Альта вновь сидела в этом затхлом домике, только в этот раз она была одна. Тело её сына пропало, единственное, что напоминало о случившейся здесь трагедии, последней в жизни бывшей хозяйки трактира, кровавя лужа возле двери. Альта старалась не смотреть туда, чтобы не думать о случившемся, она сейчас настраивала себя на то, что в скором времени ей придётся идти на костёр, а значит ей будет чертовски больно. Альта не любила боль, любая царапина или ушиб вызывали у неё слезы, но сейчас она дала себе слово, что на костре не проронит ни слезинки, чтобы эти напыщенные индюки знали, что гордыми бывают и простые люди.

Она сидела в дальнем углу дома, который сейчас являлся ею тюрьмой, и старалась не смотреть на дверь, откуда могли прийти палачи и за которой насвистывал какую-то песенку один из этих кровавых рыцарей, служащий кровавым господам. Поначалу Альта даже хотела поспать, слишком уж сильно она была вымотана, ноги и руки дико болели, а мокрая одежда вызывала озноб, но едва она закрывала глаза, как перед ней вновь и вновь проигрывалась та сцена, где её сын умирает.

— Интересно, — рассуждала про себя Альта, чтобы отвлечься от плохих мыслей, — а что ждёт за воротами меня? Во что я всю жизнь верила? Меня учили, что на небесах есть целый город, сделанный из серебра, и что там живут ангелы, господь и все праведные люди, что не совершили зла при жизни, — она на секунду задумалась, что-то перебирая у себя в голове. — Но я никогда не хотела туда. Мне казалось, что там слишком скучно. Я бы хотела…