Повелитель книг

Так что дайте мне, ребята, саблю и стакан,И пойду я с вами в битву, в самый ураган.Или гоблинов прикончу, иль меня убьют,Я всегда готов сражаться, если позовут.

«Я всегда готов сражаться, если позовут!» Команда повторяла припев снова и снова, пока корабль в грохоте волн приближался к своей добыче.

Джаг знал, что голоса команды далеко разносились по воде и гоблины их слышали. Он невольно гордился своими товарищами, но в то же время и страшно боялся за них. За долгое путешествие он успел нарисовать всех членов экипажа и рассказать им множество историй о далеких местах и геройских деяниях. Сам он, в свою очередь, жадно внимал рассказам бывалых моряков о местах и людях, которых они повидали за годы странствий.

Иногда двеллер рассказывал им о путешествиях, в которых ему приходилось сопровождать Великого магистра Фонарщика, хоть он и не называл при этом имен — Великий магистр не хотел, чтобы слишком много народу знало, что он делал и где путешествовал. В такие моменты моряки удивляли Джага, настойчиво утверждая, что библиотекари в его историях выглядели настоящими храбрецами. Во-первых, они, конечно, были двеллерами, что делало их отвагу довольно редким явлением. А во-вторых, приключения эти были так полны опасностей и трудностей и так детально описаны, что трудно было относиться к ним как к простым историям.

Сейчас, как и в тех путешествиях, Джаг прежде всего думал о том, как бы выжить, но ему было не отвязаться от мыслей о книге, которая находилась на гоблинском корабле. Он обхватил руками мачту, чтобы удержаться на месте. Книгу у них оставлять было никак нельзя.

Когда «Ветрогон» взобрался на очередную волну, в ушах у двеллера раздался грохот барабанов. Этот низкий звук нес в себе зловещую угрозу и дисгармонию, а потом к нему еще присоединились дикие вопли гоблинов. Так экипаж шхуны разжигал в себе боевую ярость; гоблины становились поистине ужасными, если им некуда было отступать. Команда каждого корабля старалась перекричать другую, надеясь приобрести тем самым психологическое преимущество.

Джагу все это казалось жутковатым, почти как вой и рычание диких зверей.

Несмотря на пугающий шум, производимый гоблин-ским экипажем, «Мясная муха» попыталась взять мористее. Шхуна сделала широкий разворот и теперь держала курс на запад. Двеллер знал, что далеко гоблины не уйдут, потому что они куда хуже ориентировались в открытом море, чем люди. Как только они поймут, что могут остаться без привычных ориентиров, мигом повернут назад и поспешат навстречу восходящему солнцу.

— Они бегут, ребята! — завопил Навин, высоко поднимая саблю.

Джаг цеплялся за мачту, чувствуя, что у него пересохло во рту. В животе у него все переворачивалось каждый раз, когда «Ветрогон» взлетал на волну и падал с нее. «Мясная муха» то появлялась, то исчезала в волнах, разделявших два корабля, но Джаг знал, что рано или поздно они догонят свою добычу — «Ветрогон» был быстрее и им куда лучше управляли.

Капитан Аттикус сохранял спокойствие. Он продолжал выкрикивать команды, которые Навин передавал дальше, и постепенно «Ветрогон» занял место в кильватере гоблинской шхуны. Любые попытки маневра «Мясной мухи» пресекались «Ветрогоном», имевшим лучшую и большую по площади парусную оснастку, фактически закрывавшую собой паруса гоблинской шхуны. Это сказалось довольно быстро, и «Мясная муха» стала терять ход. Палуба «Ветрогона» огласилась радостными воплями.

— Орнни! — позвал капитан Аттикус.

— Да, капитан?

— Ты этого волшебника видишь?

— Нет, капитан.

От одного только упоминания слова «волшебник» у Джага заныло под ложечкой. Если огненный шар ударит в «Ветрогон» и они не смогут погасить огонь, корабль выгорит до самой ватерлинии. А в море деваться им было некуда — даже до острова Железной Розы им не добраться, если не уцелеет хотя бы несколько шлюпок...

— Лучники — товсь! — скомандовал капитан.

Рейшо и другие лучники натянули тетивы, пока оперение стрел не коснулось их щек.

Гоблины тоже подняли свои луки, некоторые из них успели выпустить стрелы, явно не дожидаясь команды.

— Лево руля! Крюйсели, марсели и бизани — убрать! Кливера и фор-стаксель ставить! — отдал очередную команду Аттикус.

Гоблины беспорядочно стреляли с кормы, толкая и отпихивая друг друга.

Джаг посмотрел на капитана Аттикуса, гадая, когда тот отдаст приказ стрелять.

— Орнни, — крикнул капитан.

Гоблинская стрела воткнулась в палубу в нескольких дюймах от его ног. Через секунду еще две стрелы застряли в деревянных перилах кормы. Аттикус не сходил с места. Двеллер знал, что у него не было выбора. Если бы он отошел в укрытие, команда неминуемо потеряла бы веру и в него, и в себя.

Теперь расстояние между сблизившимися кораблями было достаточным для прицельной стрельбы, но гоблинам все равно не хватало умения.