Повелитель Мертвых. Том 2 (СИ)

Также думал Тистор о женщинах. Очень их любил, а вот они его не жаловали, увы. Приглянулась ему Транта. Ну, хороша, ну сильна, просто прелесть. Выпить могла эля не меньше него, а как мускулами играла, а как другим мужикам подзатыльники отвешивала. Диво, как хороша! В конце концов, имена у них с одной и той же буквы начинались. Казалось бы, идеальная пара, ан нет, господин Исследователь, не для тебя. Надо было в кузнецы идти. Они-то посильней физически, да поди попробуй эдакую гному одолеть. Сам с дюжину раз ляжешь, а ее не переборешь. Коль мужчина слабее, то пусть, собственно, ищет себе другую гному, была бы взаимность вдобавок. Победить то может и победишь, но ежели она скажет ужасное «нет», то это значило «НЕТ» и все тут. А взаимности как раз таки не было почему-то. Вот не было и все тут! Хоть об наковальню лбом бейся (а Тистор уже пробовал) все равно чем-то не нравился женщинам. Может все дело в его профессии? Исследователи вообще не особо популярны. Вот стражи и кузнецы — другое дело. Ювелиры тоже ничего. Да что уж там, даже добытчики в шахтах и то большим спросом пользовались. Ну не дано всем гномам быть эдакими мастерами, не дано. Кто-то для исследования был рожден, кто-то родился прекрасным поэтом, иные же стали менестрелями. Бурелом в свое время пользовался огромным уважением, да к тому же женским вниманием не был обделен. На него буквально вешались женщины, лишь бы он обратил на них внимание.

«Везет же кому-то… кто-то рождается бардом, кто-то скульптором, кто-то становится великим мастером в кузнечном деле, а кто-то как я… точнее, этот кто-то и есть я. Единственный исследователь в Драконьих горах»

Увы, но ничего столь важного и нужного для своего народа Тистор не открыл, иначе перестал бы быть одинок.

Иной думой были земли, что позади Драконьих гор. Ну, как сказать, земли. Цепь гор там продолжалась, даже пытались ранее туда хаживать, да помирали только, не возвращались. А ну как именно Тистору повезло бы, а? Может, именно для этого он родился? Авось там драгоценных камней немерено.

— Решено! Через седмицу отправляюсь! — вскочил Тистор, подняв вверх указательный палец, словно давая клятву небесам.

— Да сядь ты, полоумный! — дернул его брат по кружке (так гномы называли тех, с кем попивали эль уже много, много лет). — Опять замечтался, да?

— Это не мечта, а цель! — важно произнес Тистор.

— Сдохнуть поскорей? — гном приподнял бровь. — Интересная у тебя цель.

— Болван ты, Мотроф, как есть болван. На то меня Исследователем и кличут, что…

— Да просто кроме тебя больше никто эдакой глупостью не увлекается. Пошел бы ты в добытчики, что ли…

— Моя профессия куда важней!

— Да неужели? За все эти годы ты не принес пользы нашему народу, то-то ты все еще одинок. Коль нет пользы, нет и бабы, как говорится, — Мотроф засмеялся и отхлебнул еще эля.

— Так я про будущее говорю! Исследование будет важным ремеслом, вот увидишь-то, да! — продолжал настаивать на своем Тистор.

— Скорей мне на голову упадет Великая Наковальня.

— О-ох ты! Я говорю, что будет именно так!

— Ты и про магика своего многое говорил, а что в итоге? Пра-ально, кердыкнулся в итоге.

— Зато он убил Хаорана Кровавое Крыло, убил старшего брата Архимага, одолел Гиганта нечисти, справился с четырехсоттысячной ордой и убил Фартареса!

— И что с того? Тебе-то что это дало?

— Как это «что дало»? — оскорбился Исследователь. — Теперь я могу говорить с высоко поднятой головой, что лично был знаком с некромантом, который столько всего натворил-то!

— Велика заслуга твоя пред нашим народом. Кланяюсь тебе, о, великий Тистор Исследователь.

— Всяко он больше тебя сделал.

— И больше тебя, однако.

— А вот этого не надо! — поднял Тистор указательный палец вверх. — Если бы не я, то магик не попал бы в наш город и неизвестно, как бы все повернулось для него потом. Так что я помог ему очень даже сильно-то.

— Бесподобно! Только нам это ничего не принесло, Тистор.

— Да чтоб тебе расплавленное олово на голову вылили, Мотроф!

Тот собирался встать и ударить Исследователя, но один стражник забежал в трактир и, переводя дух, затараторил.

— Тистор! Тистор! За мной! Идем. Там… там такое. Та-акое! Чудо! Просто чудо чудесное! Всем чудесам чудо наичудеснейшее из всех наичудеснейших чудес чудесам чудес! — стражник замер с глупым лицом, явно пытаясь осмыслить то, что он только что сказал. — Шагай за мной, говорю!

Выйдя из города и придя на место, Тистор так и замер, увидев впереди мага.

— Магик? Магик! Жив! Жив! — Исследователь обнял Эльтрана и постучал лапищей его по спине. — Я же говорил, говорил! — отцепился от него гном. — Я же говорил, что его не убить!

— Так ты сам первым поднял кружку эля в память о кончине магика, — раздался голос стражника.

— Так все говорили «мертв» да «мертв». Я поднял кружку в память о нем, но в глубине души я знал, что магика так легко не убить! Коль Кровавое Крыло и Фартарес не справились, какая-то девка тем более не одолеет!

— Так ты же сам сказал, что надеешься на то, что смерть была быстрой и безболезненной. И что…