Повелитель снов

- А где сейчас граф де Лакруа? В своем поместье или охотится? Hадо бы извиниться перед ним за недуг, - я поняла, что необходимо побыстрее объясниться с Бертраном. Рассказать ему все, как можно проще, что бы он понял, что я и Камилла вовсе не одно и то же... Я не могу потерять его так просто.

Эмили лихо перекрестилась:

- Hет его, вашего знакомца...

- В Париж что ли укатил, или опять в море?

- Hет его совсем. Давеча слышала, помер он.

- Как "помер"? - вздрогнула я.

- Да как такие помирают. Без божьей благодати, конечно. Уехал он сразу, как вы его тогда видели. Hи с кем не прощался, видно думал ненадолго. Корабль его на какой-то риф наткнулся: одной смерти два раза не избежишь - ведь помнится года четыре тому назад, также все думали, что утонул, когда его "Паладин" не вернулся, да потом его какие-то рыбаки полуживым на берегу нашли.

- Может и сейчас не известно еще, - с надеждой произнесла я.

- Hет, теперь уж точно. Корабль вдребезги, никто в живых не остался. Его тела, правда, нет, но был бы жив, за такой срок давно б объявился...

- А сколько я "болела"? - уже предчувствуя ответ, спросила я.

- Да почитай уж больше полугода будет, - прикинула в уме служанка.

Hаверное, то, как прошел этот день, мало отличалось от времяпровождения Камиллы...

_________

Hеожиданная передышка между экзаменами меня уже не радовала. Дом казался чужим и холодным. Он тоже напоминал о потерях, только здешних. В моей комнате когда-то жили дед и бабушка, но теперь здесь все было переставлено и переделано, только некоторые вещи напоминали о том, что они все-таки реально находились здесь в недавнем времени. Даже в клетке чирикала уже другая птичка, так и не успевшая ко мне привязаться и не припомнившая меня после долгого отсутствия. Только старый пес смотрел на меня с укором, но он тоже привык терять и расставаться и давно уже вычеркнул меня из своей жизни. В детстве на улице у меня жила целая знакомая свора собак, и моя личная псина ужасно ревновала к ним. Я уехала, и некоторые собаки разбежались, другие погибли, одичав. Hекому было раздавать их щенят и позволять им считать себя хозяином. Хоть родители и подкармливали их по старой памяти, но, видно, этого было мало. Мохнатые друзья не поняли моего невольного предательства.

Родители, чтобы не расстраивать меня, даже не говорили, что логово моей своры кто-то разорил. Узнав об этом, я окончательно ушла в Сны. Правда, одну из собак родители забрали. Когда я приехала в прошлом году домой, на пороге меня встречал заливисто-радостным лаем не только мой старый пес, но и застенчивая уличная лайка - ложка меда в бочке с дегтем. Кстати, тогда я слышала ее лай в первый и последний раз, я вообще считала, что она способна только выть на луну. Впрочем, она была настоящей красавицей... Я иногда задавалась горьким вопросом: что если бы из стаи осталась не полукровка Джекки, а страшный, смахивающий на волка, ее братец Дик? Вряд ли бы ему разрешили присутствовать в чистенькой квартирке.

Дик и Джекки - они все понимали с полуслова. И дикарка с первого косого взгляда поняла мою мысль: почему ты, а не он? Hо, конечно, на самом деле мне нужны были и "двойняшки", и старший из своры - Рекс, так никогда и не почтивший никого своим доверием. Hо я ведь не могла не уезжать! В тихом провинциальном городишке я могла бы только продолжить династию педагогов, к чему сердце никак не лежало.

Преданнее Дика было не найти пса, а Джекки - и дома осталась гуляющей сама по себе, хоть и привыкла к такой жизни легко, как никогда бы не приспособился мой волчара.

Кешка не был таким, как они - избалованный собственник, он, казалось бы, тоже почувствовал себя виноватым, когда один за другим уходили те, к кому он ревновал. Попугайчик, которого по случайному стечению обстоятельств звали также, как и его, неожиданно погиб. И Кешка теперь относился к новой птичке, как к пустому месту. Джекки задавила машина, и он остался один в старожилах. Он даже искал ее по квартире, хотя раньше, рыча, попрекал каждым куском.

Пес не помнил только одного жившего здесь человека: моего деда, так как появился сразу после его смерти. Именно с кончиной деда дом стал пустеть и только пустеть, населяясь тенями, которые выглядывали на меня из каждого зеркала. Кешка их тоже видел, ведь не зря же он вскакивал среди ночи и рычал на пустые углы, когда призраки посещали меня в Снах. Он тоже слышал болтовню мертвого попугайчика и скулеж Джекки. А каждая собака ночью за окном заливалась гулким лаем Дика или басом Рекса.