Повелители лошадей (ЛП)

— Писец? Куда ты ушел? Голос Ямуна легко донесся до Коджи.

— Здесь, — слабо отозвался Коджа, поднимая голову из грязи. Тяжело дыша, он поднялся на ноги. — Я здесь, Великий Хан. Где бы это ни было, — тихо добавил он. Когда буря утихла, стало слишком темно, чтобы видеть далеко.

— Тогда иди сюда, — приказал кахан. Казалось, шторм не причинил ему вреда.

Коджа направился в направлении голоса Ямуна. Он мог только надеяться, что движется правильным путем. — Великий Вождь, где ты?

— Сюда, — последовал ответ. Коджа, спотыкаясь, брел вперед, пока не нашел загон. Забор все еще стоял, но в загоне царила тишина. Обойдя вокруг ограды, священник подошел к воротам. На другой стороне ждал Кахан Ямун, невредимый, хотя и пошатывающийся. Заметив Коджу, он сказал: — Пошли, — не предлагая никаких объяснений.

Коджа автоматически кивнул, сосредоточившись на загоне. Он был пуст; там не было лошадей, ни живых, ни мертвых. Лама испуганно посмотрел на Ямуна, а затем снова в загон, пытаясь увидеть какие-либо признаки лошадей или какие-либо следы, оставленные мерцающим, синим огнем. Лошадей не было, а грязь была настолько взбаламучена, что невозможно было сказать, что произошло. На заборе не было никаких подпалин или повреждений от искр. Все было так, как, будто ничего не произошло.

— Что случилось? — изумленно спросил Коджа.

— Давай. Пошли, — сказал Ямун, проходя через ворота. Он двигался медленно, с преувеличенной осторожностью. Его скованность могла быть вызвана поздним часом или ударом молнии. Коджа не мог этого сказать.

Коджа оставался настойчивым. — Что же случилось?

Ямун повел священника, держа за локоть, крепко сжимая его, пока они шли. К этому времени ветер превратился всего лишь в холодный весенний бриз, а ледяные капли дождя сменились мелкой моросью.

— Я разговаривал с Тейласом, моим отцом, Повелителем Неба.

Коджа уставился на Ямуна, полагая, что тот одержим или стал жертвой какой-то безумной иллюзии. Возможно, Ямун имел в виду это только фигурально, как решил он. Он знал, что многие люди «разговаривали» с различными богами и никогда не получали ответа. Ламы и странствующие священники были единственными, как он знал, кто мог связаться со страшными силами внешних уровней и ожидать какого-то ответа.

Ямун заметил скептический взгляд Коджи. — Я разговаривал с Тейласом. Голос кахана был полон убежденности.

Коджа ничего не сказал. Не было ничего, что он мог бы сказать, что не звучало бы покровительственно или подобострастно. Он с трудом поднимался по грязному склону рядом с Ямуном в болезненном молчании. — Ты сиял, — наконец сказал он.

— Был ли это я? Я никогда не могу видеть, что происходит.

— Ты делал это раньше? — фыркнул Коджа.

— Конечно. Тейлас требует своих подношений. Кахан перешел вброд широкую лужу.

— Но ты не пострадал.

Ямун перешагнул через упавший котелок для приготовления пищи. — Зачем Тейласу причинять мне боль? Я Прославленный Император Туйгана и сын Синей Волчицы.

Коджа склонил голову набок, пытаясь решить, говорит ли Ямун серьезно или разыгрывает какую-то гротескную шутку.

— Тейлас не уничтожает свой собственный клан. Ямун шлепал по грязи, не сбавляя шага.

— Тогда что случилось с лошадьми? — наконец, спросил лама.

— Тейлас забрал их. Когда Ямун говорил, его дыхание затуманивало воздух. После шторма температура быстро падала.

— Что?

Ямун остановился и повернулся лицом к Кодже. Плечи кахана поникли от усталости, но его лицо, особенно глаза, все еще сияло. — Лошади теперь служат Тейласу в его царстве. Разве ты не приносишь жертвы своему богу?

— Ты пожертвовал ими?

— Их забрал Тейлас. Я к ним не прикасался, — ответил Ямун.

— Из твоих пальцев вылетали пылающие голубые искры, — сказал Коджа, объясняя то, что он видел.

— Это была сила Тейласа, — ответил Ямун. Он повернулся и продолжил свой путь к Большой Юрте. Они, молча, продолжили путь по Кварабанду.

Наконец они вернулись к дверям царской юрты. Ямун распахнул створку и собирался шагнуть внутрь, когда Коджа остановил его.

— Пожалуйста, подожди, Великий Господин, — выпалил Коджа, едва соблюдая надлежащую вежливость. Ямун остановился в дверном проеме, оглядываясь через плечо.

— Что тебе сказал Тейлас? — спросил Коджа, слегка кланяясь при этих словах.

Ямун посмотрел на священника. Легкая сардоническая улыбка скользнула по его лицу. — Он…

— Что он, прославленный Император Туйгана? — подсказал Коджа, не в силах подавить свое любопытство.

Ямун медленно посмотрел на небо и увидел звездный свет, видимый сквозь редеющие облака. — Он показал мне весь мир, священник, от великой воды на востоке до земель на западе. Я видел царство Шу Лунг и этот «Кор-мир», о котором ты говорил. Кахан, сверкая глазами, снова повернулся к священнику, но, казалось, сосредоточился на чем-то далеком. — Зеленые земли и леса, жаждущие завоевания — и все, что мне нужно сделать, это протянуть руку и забрать их.

Коджа отступил назад, когда Ямун заговорил. Голос кахана медленно нарастал по мере того, как военачальник видел, как его видение снова разворачивается перед его глазами.

— Тейлас обещал тебе все это? — со страхом решился Коджа.