Повелители волшебства

– …и не Дэвид нас позвал за твоей головой идти, а мы его, – продолжал гном, – вежливо попросили. Долей в добыче приманили. Какой ты гаденыш, подробно рассказали… А гаденыш ты известный, этого перед нами отрицать не надо! И шли мы не за твоей головой по плану первоначальному, а принцессу Биацку хотели освободить. И если б ты, баран долговязый, Биацку похищать бы не стал, то, скорее всего, ниче с тобой плохого бы не случилось.

– Любопытное ругательство, – заметил Дэвид. – «Долговязый баран»… Это что, гномий жаргон?

– Вродь того… – Родерик потянулся за табаком. – Баран – он и в горах баран, а долговязый – это человек, значица.

– …Ниче бы с тобой не случилось, – назидательным тоном продолжал Фили. – Мы бы и дальше по свету белому куролесили, а Дэвид лошадок бы потихоньку себе чистил…

– Не-а, – потянул Янган. – Мы бы его все равно с собой взяли. Я таких колдунов в жизни своей еще не встречал… Рассказал бы мне кто – не поверил бы… Да и вообще он человек хороший. Иногда кажется, будто и впрямь с облака свалился.

– Ладно, поправлюсь, – согласился Филлер. – Взяли бы в отряд все равно, возражениев тут я никаких не имею…

– Да что вы мне сказки рассказываете! – возмутился герцог. – Чтобы колдун, который может целую армию разогнать, в конюшне работал?! Чушь!..

– Да ты не ори, а че тебе мудрый подземный житель грит, послушай, – отмахнулся Филлер. – Я вот, к примеру, раньше тоже никак не мог в толк взять: а чего это он в каком-то вонючем трактире конюхом до нашего приезда работал?.. Долго я удивлялся – до того времени удивлялся, пока Мелимон… Он мне ближе брата был, сволочь ты долговязая, пока твои солдаты вонючие на тот свет его не отправили!.. Так вот, объяснил мне Мелимон подробно и обстоятельно, зачем Дэвид, колдун наш, в том трактире конюхом работал!..

«Да? И зачем же?..» – хором подумали все присутствующие, не исключая и Дэвида.

– Зачем? – озвучил герцог Ратхар вопрос, незримо повисший над поляной.

– А затем, – важно поднял палец Филлер. – Что не черный он маг, а белый! Такой белый, что белее уже и некуда! Про таких даже в твоих сказках ниче не рассказывают! А чем черный маг от белого или, положим, напротив, белый от черного отличается? Да тем, баран ты долговязый, что не может белый маг по одному хотению силу свою на какое-нибудь дурное дело направить! А в наше-то время разве можно честным-то трудом деньги заработать? А?..

Все присутствующие, исключая Дэвида и Ратхара, хором согласились с тем, что в наше время заработать деньги честным трудом нельзя. Ратхар слушал этот хвалебный монолог с явным недоверием, а Дэвид просто пребывал в тихом шоке. На секунду ему даже стало стыдно, когда он вспомнил, как, пользуясь невидимостью, вытащил пачку купюр из кассового аппарата в Лачжер-тауне.

– Вот в том-то и дело!.. – продолжал вещать Фили. – Потому он и чистил лошадок в конюшне, что иначе белому магу в наше время на кусок хлеба себе заработать никак невозможно!

После такого финального аккорда все присутствующие молчали, наверное, с минуту.

– Чушь! – фыркнул в конце концов герцог.

Филлер махнул рукой: что, мол, дураку доказывать?

Ратхар повернулся к Дэвиду:

– Ты тоже так думаешь? Тоже, как они, считаешь себя белым магом?

– Ну не черным же… – Улыбнувшись, Дэвид пожал плечами.

– А я вот думаю, что ты либо чернокнижник, который прикидывается белой овечкой, либо еще кто-нибудь похуже!..

– Думай сколько влезет, мы тебе не мешаем, – подал голос Янган. – Все, пожрал?.. Алабирк, давай-ка свяжем его на ночь. И рот заткнем… Надоел он мне – сил нет слушать!

– Будь ты белым магом, ты был бы на той стороне, где правда, – сказал герцог Дэвиду в то время, пока ему связывали руки. – И ты бы не служил королю…

– Я никому не служу, – ответил Дэвид. – Кроме себя самого.

– …Открой-ка рот, – сминая в кулаке тряпку для кляпа, ласково попросил герцога Янган.

* * *

Шел восьмой день обратного пути. Вот-вот должны были пересечь границу Ратхаровых владений. Поисковые группы по-прежнему постоянно шатались вокруг. Дэвиду каждую минуту приходилось быть начеку, но становилось ясным, что охотничий запал верных слуг герцога уже не тот, что в первые дни. Дэвид хронически не высыпался, утешая себя тем, что уж в столице он отоспится по-настоящему.

За время пути отряд немного привык к своему пленнику, и даже Талеминка, постоянно вспоминавшая Мелимона, уже не смотрела на герцога с такой ненавистью, как прежде. Ратхару, взяв с него слово, что он не попытается сбежать, предоставили относительную свободу. Естественно, только в те периоды времени, когда рядом не было патрулей. Герцог, в свою очередь, все реже предпринимал попытки уговорить похитителей перейти на свою сторону. Как правило, он просто молчал, почти не обращая внимания на то, что происходит вокруг.

– Вы уничтожаете нашу страну, – сказал он вечером восьмого дня. – Вы не понимаете, что творите.

– Брось! – махнул рукой Родерик. – Ничего с ентим королевством не сделается. Триста лет стояло и еще простоит.

– Даже напротив, – усмехнулся Дэвид. – Мы не ослабляем, а укрепляем королевскую власть.

– Моим пленением?

– Именно.