Повелительница дахаков (СИ)

— А что в этом такого? — пожала плечами Владка Ильина. — Они же не станут принуждать, а от желающих и так отбоя нет. А если все происходит по доброй воле, значит, о насилии над личностью речи не идет.

— Вы слишком узко смотрите на проблему, Влада! — горячо выпалил аспирант. — Вот вы, лично вы, хотели бы быть отданной на откуп какому-нибудь айрину?

— Очень… — томно выдохнула Ильина и закатила свои голубые глазки.

— Ой, дура… — простонал Женька.

А красный как рак Никита Владленович посмотрел на Владку с отвращением и неприкрытой ненавистью. Казалось, еще секунда и он выплюнет ей в лицо «шлюха», а может быть и что похуже.

— Я вас огорчу, Ильина. — Аспирант все же взял себя в руки и продолжил вполне официальным тоном. — Инопланетян интересует какой-то специфический ингредиент крови наших женщин. То есть, их интересуют только его носительницы, а не масть или обхват бедер. Все решит медицинский пси-тест. И нет никакой гарантии, что кандидаток отбирают не на опыты!

— Но… — попыталась возразить Владка.

— Все разговоры закончены. Вернемся к теме нашего занятия, — отрезал Никитос, снова поправил свой идиотский галстук и углубился в лекцию.

Дальше мы только слушали и писали. В полемику преподаватель не вступал и беседовать по душам больше не спешил.

А на большой перемене, вместо привычного кафе, я направилась в деканат.

— Трофимова? Самуил Аркадьевич вас не вызывал! — вместо приветствия сообщила мне грузная секретарь и громко отпила чай из большой оранжевой в белый горох кружки.

— А я сама пришла. По делу. — Немой вопрос в глазах дамы заставил меня продолжить: — Хочу перевестись на заочное отделение.

— Вы в своем уме, Трофимова? — секретарь даже чашку отодвинула. — Да вы знаете, как к нам трудно попасть? У нас конкурс!

— А у меня обстоятельства! — отрезала я. — Дайте бланк.

— Ну не знаю, — фыркнула дама. — Пойду, спрошу у замдекана. Такие вопросы до начала семестра решают, вообще-то, а не в самом его начале.

Она скрылась за высокими тяжелыми дверьми, а я присела на краешек стула и принялась ждать. Недолго. Потому что почти сразу дама выбежала оттуда в сопровождении грузного мужчины, нашего замдекана Самуила Аркадьевича Штодгольфа.

— Трофимова? — строго спросил он, словно ему не доложили. И так он это спросил, что захотелось подскочить, вытянуться в струнку и заорать во все горло «я».

— Трофимова. — Все-таки сдержала импульсивные порывы.

— Что же вы, Трофимова, родной факультет подводите? — и столько порицания в каждом слове, что я, как минимум, должна себя ощущать нагадившим на ковер щенком.

— Я? — Вот честно, не понимаю, к чему клонит.

— Вы-вы.

— Не понимаю, о чем вы говорите. У меня хвостов нет, и даже троек нет.

— В том-то и дело, Трофимова! Отличница, спортсменка, красавица! — Переигрывает мужик, про «комсомолку», кстати, забыл, хоть и не актуально это сейчас. — Ваш уход нам все показатели успеваемости срежет!

Темнит он что-то, и разговор затеял неспроста.

— Вы меня, конечно, извините, но это мое право выбирать по какой форме я хочу обучаться! — я подскочила со стула, выпрямившись во весь рост и глядя в глаза мужчине внушительных размеров. Да, по габаритам я адски проигрывала, но решимости во мне было больше.

— Присядьте, Трофимова!

— И не подумаю, пока вы мне не объясните суть ваших претензий!

Замдекана устало вздохнул, достал носовой платок и промокнул выступивший на лбу пот. А потом плюхнулся на стул, с которого я только что поднялась.

— Я все равно напишу это заявление, у меня обстоятельства! — с нажимом повторила я.

— Да поймите вы, не смогу я его подписать. На вас разнарядка пришла. Сверху!

— С какого верху? — немного опешив, переспросила я.

Самуил Аркадьевич поднял очи к потолку.

— С самого верхнего верху, девочка.

— Э-э-эм… — Слова как-то внезапно закончились, а перед глазами, словно видение, проплыл образ моего чертовски привлекательного спасителя. От него, гада блондинистого, ветер дует! Сердцем чую!

Я обошла стол секретаря, которая так и продолжала стоять у дверей, и нагло заняла ее стул. Просто ноги почему-то не держали, и выяснить все хотелось, потому что незнание рождает тревогу, а у меня и так не самые лучшие времена.

— Рассказывайте.

— Сам ничего не понимаю. Там написано в переводе, академке и исключении отказать и сигнализировать куда следует, а вас задержать до выяснения всех обстоятельств. — И почему он вдруг такими откровениями со мной поделился?

— Сигнализировали уже? — зачем-то все же спросила я.

— Пришлось. — Он тяжко вздохнул.

Неловкая пауза обязательно бы повисла, но в приемную вошел человек. Вряд ли у меня получится описать его. Кроме того, что это был мужчина, больше особых примет у незнакомца я не приметила. Серый костюм, совершенно незапоминающееся лицо, волосы мышиного оттенка и глаза… Бесцветные какие-то, мутные, но взгляд цепкий.

— Добрый день, — поздоровался он и впился в меня взглядом.