Повелительница дахаков

Тао-вейлар посмотрел на сына. Как долго он боялся этого момента, как долго откладывал признание, но всегда знал, что рассказать придется.

— Я любил Инию. Всегда любил. С тех самых пор, как увидел ее босоногой девчонкой, гуляющей по родительскому саду. А она… Она всегда любила Тео, урсуле-тао из не самого значимого дома.

— Но ведь она стала нашей с Эганом матерью.

— Да, стала. И это еще одна моя ошибка… — Торей вздохнул. — Не пойми меня не правильно, сын. Я рад тебе и горжусь твоими успехами, но того, что случилось много лет назад, еще до твоего рождения, не исправить.

Когда Иния подросла, всем стало понятно, что ее тао сильна. Намного сильнее, чем у других одаренных девушек. Ее признали ми-тао Арии и прочили мне в тайлины. Я радовался, как мальчишка, хотя уже тогда был опытным воином. Но девушка отказала мне, намереваясь стать простой дозирэ Тео. Отказала мне, чтобы достать этому олуху! Представляешь, что я тогда чувствовал?

Через пару недель мы оказались на планете зараженной скалатами. Ее слабый урсуле был в нашей группе. Тео, глупец Тео, был слишком горяч и импульсивен. Он вел себя так, словно обладал силой таори и имел в запасе девять запасных жизней. Однажды, совершая обычный рейд, мой дахак почувствовал скалатов, которые питались совсем рядом. Мой гейр засек позывные Тео. Я мог его спасти, но медлил. А когда все же вошел в тот жуткий подвал, все было уже кончено.

Я вернулся на Арию. Иния стала моей тайлиной. Единственной. Горячо любимой. Я жил для нее, я горел для нее. Я бы перевернул Вселенную за одну ее улыбку. А она… Она всю жизнь вспоминала неудачника Тео. Даже в те моменты, когда была близка со мной. Поверь, любящее сердце всегда это чувствует.

А потом родился ты. Посох дахаков сиял над тобой так ярко, что не возникало и сомнений — ты вырастешь выдающимся воином. Иния изменилась, она стала чаще улыбаться, радовалась каждому твоему слову. Мне казалось, что даже меня она приняла.

Так прошло несколько счастливых лет. Ты подрос, прошел обучение и инициацию. Мы с твоей матерью гордились тобой, сын. И тут боги вновь благословили нас. Иния сообщила, что ждет ребенка. Я словно с ума сошел от радости, носил ее на руках, баловал, исполнял любое желание. И ничто не предвещало беды.

Твой брат вот-вот должен был увидеть этот мир. И однажды, поспешив на срочный вызов совета, я оставил свой гейр дома. Ты знаешь, что прибор записывает все действия хозяина и ведет хронологию текущих событий.

Иния вернулась в тот день, когда погиб Тео. Она поняла, кто повинен в смерти ее любимого. А я… А потерял ее в ту же секунду. Мне было достаточно одного лишь взгляда, чтобы понять это.

А вечером начались роды. Раньше срока. Иния не кричала, но каждый ее стон проступал рубцом на моем сердце. Потом заплакал твой брат, объявляя миру о своем появлении. Когда вышел Саттами Наран, я впервые в жизни струсил.

— Иния?.. — я вглядывался в лицо урсуле-тао, но там не было даже проблеска надежды для меня.

— Мне жаль, Торей. — Покачал он головой. — Она не хотела жить, и я ничего не смог сделать.

В тот вечер я потерял ее второй раз. Уже окончательно. Навсегда. Горе превратило меня в безумца. Я винил в ее смерти твоего брата, хотя виноват был сам. Только я виноват в том, что Иния покинула этот мир. Я!

Два года я скорбел по ней, не пуская в свою жизнь ни одну женщину. Ходил в рейды, бил скалатов и постоянно искал смерти, чтобы в ней найти успокоение, сбежать от терзавшей меня вины. Да, тогда я уже винил только себя, но и Эгана видеть не мог. Но смерть смеялась и сторонилась, заставляя меня жить страдая.

Мы зачищали одну планету. Скалаты уже изрядно успели поживиться там. Но мне врезалась в память одна история. Молодой мужчина, спасая свою жену и ребенка, шагнул навстречу смерти. Но женщина оттолкнула его, встав между ним и скалатом. Я не успел ее спасти. Я видел, как вместе с любимой уходит жизнь из глаз мужчины. Но он познал любовь, ему она была подарена. Я же всегда оставался один. Иния не встала бы между мной и смертью, но предпочла уйти вслед за Тео. Твоя мать никогда не была моей. Никогда. Тогда я отчетливо это понял.

Вернулся домой, занялся вашим воспитанием и взял в дом несколько тайлин. Но боги оставили меня своей милостью. С тех пор ни одна из моих женщин не подарила мне одаренного сына. И только недавно мирозданье сжалилось, подарив мне дочь Лею. Но урсуле-тао это совсем не равнозначная замена таори-дахак.

Поэтому молю тебя, не повторяй моих ошибок! Не впускай в свое сердце одну женщину! Дари многим по капле, чтобы сберечь себя, чтобы не превратить в руины свою жизнь, чтобы твое сердце не превратилось в безжизненный камень, как мое.

Торей как-то обмяк и замолчал. Лорсу тоже было над чем подумать. Нечто подобное он и подозревал, вспоминая печальный взгляд матери, устремленный куда-то вдаль. Иногда по ее щеке скатывалась одинокая слезинка, когда Иния считала, что никто этого не видит.