Повелительница снов

Варька попыталась блефануть, что это, конечно же, были вовсе не ее студенты. Как они их различили-то в форме, если она сама их в форме не узнает? Но декан обреченно выложил ей пачку объяснительных, составленных в дежурной части собственноручно идиотом Пшебершевским, удерживавшим первый автобус ради скотины Януша, чья объяснительная лежала второй. Пришили к делу и рыжего Ламе, кинувшегося под колеса второго автобуса. Почему-то объяснительную взяли и с Ябса, который характеризовал нарушителей в целом положительно. Но вопрос с Ябсом был тут исчерпан, поскольку протоколы объяснительных были подписаны милицейским старшиной Дауенгауэром.

- Ладно, Василь Петрович! Давайте сюда объяснительные, раз Ябс в курсе, то уже легче. Вмажем им по первое число.

- Я вот думаю, может, отчислим кого?

- Да у меня, кроме узбеков, отчислять-то некого...

- Хорошо бы, если бы они узбеками были, - размечтался декан.

- Не-е, узбеки хитрые, они после военки плац подметают.

- В общем так, составь план мероприятий и принятых мер. Я его утвердю... нет, утвержу... подпишу, одним словом. Мы тебя и Ябса, наверно, на месяц стипендии лишим, а этим автобусным громилам вообще никогда больше стипендии давать не будем.

- Не-е, я так не согласная! Давайте лучше мы этих на месяц лишим. У Ламе мать одна, отца нет, а Януш - третий ребенок в семье. Месяц они еще на картошке продержатся. Да Вы не переживайте, мы их так с Ябсом изуродуем, что мало не покажется!

- Учти, милая, у нас в вузе всех уродуют только по утвержденному плану! А самодеятельность у нас устраивается только в дни студенческих фестивалей и тоже по плану.

- Само собой, Василь Петрович!

x x x

- А давайте я их в лес выведу и побью...

- А я как это в плане напишу, Ябс? Пункт первый - избиение в лесу?

- Так давайте лучше их сразу замочим. Десять лет без права переписки... А то сейчас мы будем им политинформации читать? Рассказывать, как это нехорошо - подводить товарищей и разбивать автобусы?

- Нет, не мы, а Шикльгрубер! Пускай он две, нет, три политинформации с ними проведет. Что там, кстати, с Луисом Корваланом?

- Откуда я знаю... А мы-то что делать будем?

- Тебе вот обязательно надо что-то делать, а в жизни иногда полезнее ничего не делать! Понял? У нас что с тобой по плану?

- День Победы, подведение итогов семестра, студенческий фестиваль, спортивный праздник...

- Все, как у людей. В эстафете от нас первым кто бежит?

- Я, конечно. Четыреста метров - моя любимая дистанция!

- Побежит Ламе. Он у нас слишком прыткий, где не надо. После эстафеты он долго шагом ходить будет.

- Эстафету завалим.

- Зато человека спасем, Ябс! На День Победы я из Совета ветераном самодеятельных поэтов позову, закажу им для молодых идиотов стихи о Партии и Родине. Сейчас кураторов обзвоню, мы туда всех гаденышей отправим, а время для стишков назначим в аккурат фестивальное.

- Это уже какой-то садизм, Варвара Анатольевна!

- Пусть помучаются пару часов. Ты их за сколько побить хотел? Сунул бы пару раз - и айда водку пить! А тут они у нас еще и цветочки ветеранам поднесут. Шикльгруберу скажи, чтобы на счет цветочков проследил. А нам надо перед фестивалем пивом затариться. В воспитательных целях.

- Может, в кино еще сходим, Варвара Анатольевна, а? Давайте, на самое патриотическое кино пойдем, а?

- А у нас есть кино в плане?

- Так у нас и пива в плане нету...

- Тогда, Ябс, без кина перетопчемся. А без пива мы при такой жизни просто пропадем.

- Ой, не нравится мне этот ваш студент-заочник! Рожа у него протокольная! Хороший человек барменом работать не будет! И на нас он тогда как-то смотрел... Донесет! Вот кого бы в лес вывести!

- Ябс, Бог с ним! Ты только его не бей! Пусть клевещет, все равно ничего не докажет!

- Я же о Вас беспокоюсь.

Вот если план изначально хороший, то и его осуществление принесет только хорошие результаты, любил отметить Варькин шеф. Ламе едва дополз четыреста метров в трусах, правда, потом его вырвало прямо у центрального фонтана. Но он заверил всех, что больше вообще никогда бегать не будет. Слава Советскому спорту! Эстафету вытянули до пятого места Ябс с Копыловым. Поэтому все на студенческом фестивале совершенно заслуженно выпили из-под стола тайком заготовленное пиво под закуску, щедро организованную комитетом ВЛКСМ. И только когда уже на землю опустился поздний майский вечер, под окнами студенческой столовой, где проходил фестиваль, появились несчастные физиономии Януша, Пшебершевского и Ламе. Все прониклись к ним горячим сочувствием под влиянием космополита Шикльгрубера.

- Я думаю, что их уже надо простить, ведь вечер ветеранской поэзии в два часа дня у них начался, а сейчас уже четверть восьмого... - осторожно начал Шикльгрубер.

- А по аттестации у них за семестр что? - проявила строгость Варька.

- Да мы все, Варвара Анатольевна, одинакие, - заверил Ябс.

- Отходчивый ты нынче! А помнишь, как нас с тобой на парткоме и в комитете ВЛКСМ из-за них песочили? И чего их теперь звать, если у нас тут все равно ничего, кроме воздушных шариков и плакатов с голубями, не осталось?