Повелительница сов (СИ)

Взгляд полукровки на секунду оторвался от белокурого близнеца и случайно упал на леди Констанцию. Красавица тихо плакала, прижимаясь к груди своего мужа. Тот бережно обнимал ее за плечи и невидящим взглядом смотрел куда-то перед собой. Его глаза едва заметно блестели от тонкой пелены слез, которую сложно было заметить. Нарсис выглядел безукоризненно, но печать печали легла и на его беспристрастное лицо. Маска безразличия треснула на его прежде таком горделивом и надменном лице. И сквозь крохотную трещину Стефану явилась его истинная сущность и печать яркой звездой вспыхнула на сердце полукровки. Лукиан ощутил сильный всплеск энергии, оно ветром обдало его и тело брата напряглось под его рукой, словно окоченело.

Идем впился уставшими и покрасневшими глазами в руку Лукиана, лежавшую на плече рыжеволосого парнишки. Перед ним стояли браться и как Лукиан не старался ему не удавалось скрыть от зорких глаз Идема то, что он был чьим-то братом. Это чувство неловкости на его лице только выводило белокурого юношу из себя и селило в его опустевшей душе гнев. Сиан с трудом заставил себя отвести взгляд в сторону. Страх и боль составляли его. У него отняли самое дорогое, что было в его жизни. Брат был тем, за что юноша держался. Сиан не представлял себя без Брайана, ибо они были единым целым, одной душой поселенной в одинаковые, но разные тела. Казалось одно не может существовать без другого, но…

Каним с трудом удалось вырваться из давних воспоминаний Нарсиса, которые он сам старательно пытался забыть. Но у него не получилось, ибо события давно минувших дней определили его дальнейшую жизнь и сделали его таким, каким он впервые предстал перед Стефаном: жестоким, властным, полным ненависти и гнева ко всему, что его окружает. Но самым сильным чувством внутри него была боль, которая заглушала все остальные. Она поглощала его, убивала все остальное, хотя маленькая частичка света, все еще жила внутри него. И сейчас она стала чуть меньше, ибо поддерживала ее любовь к Констанции и сыновьям. Чуткий слух волка уловил приближающие шаги и парнишка окончательно сбросил с себя остатки ужасного видения, пришедшего к нему из прошлого пурина, чью душу ему не удалось правильно прочитать с первого раза. Нарсис оставил свою жену и Сиан пошел вслед за отцом. Как только они скрылись из виду, Стефан подошел к леди Констанции, которая смотрела на него странным замутненным взглядом.

- Впереди и тебя ждет только боль.

- Я знаю, миледи, - глухо отозвался Каним, - но не смею себе этого представить.

- У тебя не получится.

В конце тропинки показались силуэты. Для многих они были расплывчатыми из-за слез очертаниями, похожими на тени. Шестеро несли на свитом плоту бездыханное тело юного белокурого близнеца. Впереди, по бокам, оказались Нарсис и Сиан, вслед за ними Акрос и Остин, и завершающими носителями был Финикс и Бонгейл. Все бледны и по-своему раздавлены. Брайана пронесли меж собравшимися и аккуратно опустили на каменным помост. Тело его покоилось на покрове из свежих белоснежных лотосов и было похоже словно оно замерло, скованное ледяной стужей. Когда носители отступили в сторону, все начали подходить к телу и прощаться с ним на веки вечные.

Оказавшись перед телом, Каним взглянул на Брайана. Его белокурые локоны были старательно аккуратно уложены, но некоторые все равно выбились и теперь в беспорядке лежали на плечах. Казалось вот сейчас щеки его вспыхнут румянцем и таинственный чародей вдохнет в него жизнь: ресницы затрепещут и он откроет глаза, они блеснут азартом, раздастся его смех, полный пылкой юности. Но тело его осталось недвижимо и Стефан чувствовал, как трупный холод касается кончиков его пальцев.

- Меня всю жизнь учили молиться и говорить правильные слова, но сейчас когда это больше всего нужно, я не знаю что мне сказать тебе, как утешить твоего брата, - парнишка сглотнул и перевел дух, - но я не подведу тебя. Я прослежу за Сианом, можешь положиться на меня.

Каним уже собирался отойти в сторону, но в последний миг остановился и снова пробежался взглядом по мертвенно-бледному лицу Брайана. И на его губах навечно застыла хитрая улыбка. И в этот момент парнишке стало невыносимо больно и он на негнущихся ногах отошел в сторону.

Сиан последним оказался перед телом брата. Он словно в тумане смотрел на мертвого себя. И не понимал, как может все еще пребывать в мире живых, когда вот перед ним лежит его собственное лишенное дыхания тело. Но упавшие слезы вернули его разуму трезвость. Идем следил за тем, как соленые капли замерли на щеках Брайана, превращаясь в крохотные кристаллы на его бледной коже.

- Ты урод, братец, - прошептал юноша, - как ты мог умереть? Как мог оставить меня одного? Как же я тебя ненавижу, Брай.