Повенчанные грозой

— Одного поцелуя недостаточно, чтобы принять его как серьезное доказательство Мы не более, чем друзья или знакомые, — быстро поправилась Андреа.

— Всего лишь друзья? Мне кажется, вам лучше отвечать только за себя, шеф Флеминг, — лениво протянул Сэм. — Строго говоря, с этой точки зрения у губернатора есть повод для беспокойства. Кроме того, я ведь уже дважды поцеловал вас.

Андреа отогнала ладонью стайку комаров от своего лица, а потом ее рука скользнула на затылок, чтобы поправить выбившуюся из косы прядь волос. Девушка коснулась пальцев Сэма и резко вскочила на ноги.

— Что ж, возможно Эд на самом деле слишком много себе воображает, — стала объяснять она, — но я могу оказаться много хуже. Он ведь честен и надежен и предлагает мне благополучное будущее. В Аркадии это считается достойными восхищения чертами поведения.

Сэм взял ладонь девушки в свою руку.

— Я не слишком много могу сделать для вашего будущего. Я даже не знаю, каким будет мое будущее, но если вы желаете именно честности, тогда выслушайте меня. Я хочу заняться с вами любовью и мне кажется, что вы тоже не прочь.

— Вы хотите заниматься со мной любовью? — Андрее смерила Сэма скептическим взглядом. — Почему вы это мне говорите?

— Вы ведь требовали честности, дорогая. Сегодня вечером, завтра, всегда, как друг или как кто-то больше, чем просто друг, я хочу заниматься с вами любовью, Андреа. Нас обоих ударило молнией в доме, помните, и мы не в силах ничего изменить. Мы можем только принять это как должное и на столько долго, сколько это может продлиться.

— Так долго, сколько может продлиться? Даже и не думайте, мой романтический Хозе. Я больше не допущу ничего подобного.

Андреа собралась было повернуться, чтобы уйти, но сильной рукой Сэм усадил ее рядом с собой.

— Вы велели мне поверить в честность прекрасных жителей Аркадии, но сами не можете понять простой истины. Все это звучит очень хорошо до тех пор, пока дело не касается тебя лично, когда приходится поверить кому-то, не так ли?

— Но, Сэм, вы не понимаете…

— Кто же вас так обидел, шеф, что вы бросились в эту кроличью нору и, как плащ, натянули на себя этот город?

— Не имеет значения, кто, — отрезала Андреа. — Допустим, он был таким же проезжим, как и вы. Даже простая дочь фермера извлекает из жизни уроки рано или поздно.

Сэм взял ее руку и поднял к своему лицу ладонью вверх, покрывая нежными поцелуями гладкую кожу.

— Так когда-то делала моя мать, — пробормотал он. — И она обычно говорила: «Дай мне поцеловать ладошку, и ей станет лучше». Может быть мы могли бы делать так же друг другу?

— Да как же мы можем сделать друг другу лучше, Сэм? Мы ведь не похожи. Вот вы…

— Мне тоже нужно, чтобы меня хоть иногда кто-нибудь вот так держал за руку. Поцелуйте меня, Андреа, а?

Но от решения выполнять или нет его просьбу ее избавило лязгание грузовичка Отиса, резко вывернувшего на дорожку, ведущую к дому. Он перепрыгивал с одной колеи на другую, потом неожиданно свернул в сторону и направился к крыльцу дома, рядом с которым они сидели.

— Осторожно! — закричал Сэм. — Он сейчас влетит в дом!

Едва он успел соскочить с качелей, подхватив с собой Андреа, как машина с грохотом врезалась в угол дома. Грузовик смахнул опоры веранды, обрушив при этом часть крыши и похоронив себя под грудой обломков. Когда машина наконец остановилась, ее капот уперся в кровать Сэма.

Сам же Сэм, отряхиваясь, поднялся с земли и огляделся по сторонам. Андреа в изумлении рассматривала последствия катастрофы. Дом Мэми пережил пожар, удар молнии и, по крайней мере, три поколения обитателей. И вот одним легким нажатием на акселератор Отис Паркер разрушил целую спальню. Нанесенная Сэму обида была так глубока, что причиняла ему почти физическую боль. Дому его бабки, мечте его матери, его дому была нанесена рана!

Тишину нарушил монотонный голос, без конца повторяющий:

— Сэм, Сэм, Сэм, похоже мы влипли.

— Мы?

Сэм и Андреа стремительно принялись за дело, разгребая и отбрасывая прочь камни, обломки дерева и штукатурки, пока не добрались до самого грузовика, внутри которого сидел водитель, не получивший, очевидно, ни единой царапины. Отис глядел прямо перед собой, словно смотрел кино в придорожном кинотеатре для автомобилистов.

— Ты идиот! — прорычал с пассажирского сидения Бак.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросила Андреа, пытаясь получше рассмотреть отца.

— Вроде бы. — Отис оглядывался по сторонам со стоическим удивлением. — Мы тут, кажется, устроили небольшой кавардак, не так ли?

Сэм рывком распахнул дверцу и вытащил его наружу.

— Что случилось?

Андреа увидела, как отец дернулся от боли, сползая по сиденью и вытягивая вперед загипсованную ногу.

— Да это мне пришлось поддать газу, чтобы заскочить на этот холм, и мой скакун слишком разогнался. Остановить его вовремя мне не удалось. С Баком все в порядке?

— Со мной все в порядке, идиот! Тебе лучше побеспокоиться о доме Сэма. Почему ты, черт возьми, не затормозил?

— Я пытался, но тормозов-то нет.

— Я думала, что ты на прошлой неделе достал запчасти для них, проговорила Андреа.