Поверишь этому - поверишь всему

Вернется девятого. Надо для него все подготовить. Ты представляешь, дорогой, почти неделю его не будет.

Взгляд Газетти все еще мерещился мне, и поэтому я не проявил достаточного энтузиазма по поводу этой новости.

В 17.00 появился Джек и с улыбкой положил передо мной оформленные визы в Рангун. Глаза его остановились на Вал, губы издали какой-то замысловатый звук:

– Все в порядке, мистер Берди. Я потороплюсь, а то мистер Олсон будет ругаться.

Поблагодарив его еще раз и сунув ему в руку пять долларов, я отпустил его. Когда он вышел, я посмотрел на Вал.

– В первый же день пятнадцать долларов из своего кармана.

Теперь ты сама видишь, что нужен рассыльный.

– Не мешай мне, я занята, – резко оборвала она меня, продолжая медленно щелкать на машинке. – О, черт! Опять ошибка.

Зазвонил телефон. Так как я копошился у телекса, к аппарату подошла Вал.

– Да, – нетерпеливо сказала она. – Он здесь, а кто это?..

А… не кладите трубку. Это тебя, – шепотом сказала она. – Твоя жена!

Я взял трубку.

– Рода? Что ты хотела?

– Когда ты будешь покупать булочки с кремом, купи миг, пожалуйста, две пачки сигарет.

Я посмотрел на неразобранную кучу бумаг на столе, а затем на часы. Было 17.45.

– Извини, но я не смогу. Задержусь допоздна… придется тебе сделать это самой. Вернусь не раньше девяти – десяти часов вечера, – и, не дожидаясь ее протестов, я положил трубку.

– Как ты думаешь, она узнала мой голос? – спросила Вал.

– Не знаю, мне сейчас на все наплевать! Давай работать.

В 18.30 Вал, наконец, закончила печатать оформление ливийской заявки.

– Слава богу! Теперь мне нужно бежать, а то я опоздаю.

– Ты уходишь?

– Мне нужно торопиться.

– Но еще осталось оформить три заявки, Вал!

– Ничего, подождут. Мы даем обед в честь Бернстайна.

Не могу же я не прийти.

– Ладно. – Я был слишком подавлен всем, чтобы спорить. – Раз нужно – иди.

– Не сердись, дорогой! Завтра все пойдет лучше.

– Будем надеяться, что это так.

Она быстро прошла мимо, поцеловав меня в щеку, и исчезла.

Взявшись руками за голову, я понял, что это следовало предвидеть. Нужно было оставаться в своем АТС.

Через несколько минут, немного успокоившись и придя в себя, я устало посмотрел на то, что успела напечатать Вал. Все пестрело ошибками. Но теперь мне уже на все было наплевать. Пусть Видаль краснеет за работу своей жены.

Оставшиеся заявки я стал печатать сам. Все было закончено к двадцати двум часам.

Роду я застал дома за телевизором.

– Поздновато, – заметила она, не отрываясь от экрана.

Я направился на кухню и огляделся. Никаких признаков еды.

– Ты что-нибудь купила? – спросил я громко.

– Нет, забыла. Не мешай смотреть.

Смешав себе огромную порцию виски с содовой, способную свалить лошадь, и открыв банку консервированных бобов, я съел все это, даже не разогревая.

Наконец, программа закончилась, и Рода появилась на кухне.

– Что же это твоя миссис Видаль отвечает за тебя по телефону? Браво. Ты достиг успеха.

Я этого ожидал, так как всегда правильно оценивал проницательность Роды.

– Она случайно зашла в кабинет. Я передавал по телексу сведения, ну и она взяла трубку.

– Так, так. Значит, случайно оказалась в кабинете? Кого ты дурачишь? Ты же говорил, что этой суки там нет!

– Не будь такой вульгарной, Рода. Я имел в виду, что миссис Видаль часто разъезжает с мужем, но, конечно, не все время. Сейчас они дома. Она зашла спросить, понравился ли мне кабинет.

– Это ты мне говоришь – не будь вульгарной? Да это же она вульгарна, твоя потаскушка, со всеми ее деньгами и драгоценностями.

– Говори что хочешь, а я пошел спать. Я чертовски устал.

Я хотел выйти, но она загородила проем двери.

– Ах, устал! Еще бы! – завизжала она. – Ты думаешь, я верю тому, что ты до сих пор работал? Да, но только в постели с этой шлюхой. Со мной что-то ты так долго не работаешь, все время ссылаешься на усталость. Теперь понятно, откуда она у тебя.

Мне не следовало пить так много виски. То, что я сделал, было совсем не в моем характере. Я ударил ее с размаху по лицу так сильно, что она, зашатавшись, отлетела в комнату и там грузно свалилась на пол. Я прошел мимо нее в спальню, сел на кровать и закрыл лицо руками. Через несколько минут она вошла и начала раздеваться. Время от времени у нее прорывались глухие рыдания. Подавленный собственным отчаянием, я этого совсем не замечал. Роды не существовало. Реально существовала только мысль, что мы не сможем быть с Вал вместе в доме Видаля, что нужно придумать какой-то план и вырвать ее оттуда.

Вдруг до меня, как бы издалека, донесся голос Роды:

– Я не должна была говорить так с тобой. Клей. Я вполне заслужила это.

Возможно, она думала, что меня проймут ее извинения, что я обниму ее. Но я этого не сделал, а только сдержанно сказал:

– Ладно, забудем.

Позже, когда мы молча лежали рядом в темноте, она дотронулась до меня, но и отстранил ее со словами:

– Не сейчас, давай спать. Я действительно устал.

В 6.30 я соскочил с кровати, стараясь не разбудить ее. Побрившись и умывшись, я вышел на кухню и сварил кофе. Хлеба не было, но сигареты она все же не забыла купить. Через пару минут появилась она сама:

– Почему ты встал так рано?