Поверить в чудо (трилогия)

Больница, к удивлению Ольги, оказалась небольшой. Двухэтажный современный дом был почти незаметен от дороги, его закрывали ветви высоких раскидистых кленов.

— Несмотря на непогоду, я все же люблю осень, — задумчиво сказала девушка, остановившись на дорожке перед центральным входом. — Ее щедрость и разнообразие красок всегда вызывают у меня восторг, а еще грусть.

— Потому что природа словно умирает? — Тильда и себе запрокинула голову, любуясь листьями клёнов, замершими в ожидании дождя.

— Нет, просто, в отличие от деревьев, кустов и цветов, человек, порой, кажется мне примитивным и жестоким…

— Странно слышать такие слова от молодой и красивой девушки, — раздался за спиной Ольги низкий мужской голос.

Обернувшись к двери, красавица, наконец, заметила у высоких перил крыльца человека в голубом больничном костюме, который с любопытством рассматривал посетительниц.

— Почему странно? — поинтересовалась Ольга.

— Потому что для этого, девушка, вам нужно быть лет на пятьдесят старше, когда жизненный опыт и знание людей приводят к таким печальным выводам. Или нужно быть медиком, которого уже ничто в этой жизни не удивит, даже жестокость и примитивность некоторых индивидуумов, которые гордо именуют себя гомо сапиенс.

— Вообще-то я еще не настолько разочарована в человечестве, — улыбнулась врачу Ольга. — Хотя, по сравнению с матушкой природой, мы действительно проигрываем ей на всех фронтах. — Красавица опустила голову на плечо, лукаво рассматривая мужчину, а потом поднялась на крыльцо и протянула ему ладошку для приветствия. — Ольга, ваша коллега.

— Ну надо же! — засмеялся мужчина, — Вот это я попал!

— Точно в цель! — добавила Тильда.

Врач пожал руку Ольги и поинтересовался, чем может помочь такой очаровательной коллеге.

— Мы с бабушкой пришли проведать нашу родственницу — Анну Зуокас.

— Не Зуокас — Зуокене, — поправил ее мужчина.

— Да нет, Зуокас, — Ольга растерянно посмотрела на бабушку.

— У литовцев свои правила в произношении фамилий замужних и незамужних женщин, — объяснила Тильда. — Например, если у мужа фамилия э-э…

— Петравичус, — ловко подсказал врач.

— Спасибо, — кивнула Тильда, — тогда его дочь будет Петравичуте, а жена — Петравичене, вот так.

— Ну и ну, — засмеялась Ольга, а потом тихо ахнула. — Извините, я не хотела никого обидеть.

— Ничего, — усмехнулся мужчина, — из этого я делаю вывод, что вы впервые в Литве.

— Да, впервые.

— Кстати, Карл Петравичус, — представился, наконец, врач. — И это я оперирую Анну. — Высокий, немного тучный, но крепкий, лет сорока на вид, он любезно пригласил женщин в больницу и провел просто к себе в кабинет.

Тильда присела на краешек дивана, внимательно прислушиваясь к разговору внучки с симпатичным доктором, которые, пересыпая речь медицинскими терминами, обсуждали состояние и прогнозы операции госпожа Зуокене. Выяснив все необходимое, Ольга попросила разрешения ухаживать тетей после операции, мотивируя это, в первую очередь, моральным состоянием Анны.

— Уверена, у вас отличный персонал и поэтому я ни в коем случае не собираюсь вмешиваться в здешние правила, но без помощи родных тетя обязательно будет волноваться и даже паниковать, — объяснила Ольга.

— Да, Анна тоже это говорила, — кивнул хирург. — Могу успокоить, заведующий в курсе и не возражает против вашего присутствия. В свою очередь, хочу добавить, что речь идет исключительно об одном человеке. Это будете вы, Ольга?

— Да, — девушка вкратце рассказала о своём профессиональном опыте и заверила, что будет четко придерживаться больничных правил, так что никаких проблем с ней не будет.

— Ладно, главное мы выяснили, все остальное — в рабочем порядке. — Карл Петравичус провел Ольгу с бабушкой к палате Анны и вежливо попрощался.

Тетя встретила их радостно, тараторя без остановки местные сплетни, хотя ее сразу выдали глаза — испуганные и покрасневшие от недавних слез.

— И чего это ты ревела, а? — грозно спросила Тильда, одновременно обнимая племянницу. — Опять навыдумывала глупостей?..

— Мне страшно, — откровенно призналась Анна, садясь на край кровати. — Я понимаю, что врачи и персонал здесь высокого уровня, и палата у меня замечательная, одноместная и со всеми удобствами… но страх все равно сжимает сердце и я никак не могу его преодолеть.

— Тетя, снимите очки, — Ольга встала за спиной Анны и положила руки ей на виски, — закройте глаза на минуту, сейчас вам полегчает. — Девушка быстро промассировала лоб и затылок родственницы, вытянув панику и беспорядок из ее мыслей, а затем наполнила естество Анны спокойствием.

— Ох, — вздохнула женщина, — как хорошо, будто камень с души упал.

— Завтра будет так же, — пообещала девушка. — Я успокою вас перед операцией, да и после нее всё время буду рядом, пока вам не полегчает. И не будет болей, спазмов, тошноты, ничего неприятного, Богом клянусь. Главное — не накручивайте себя зря, а то это уже какой-то мазохизм, честное слово.

— Я постараюсь, — засмущалась тетка. — Спасибо, Оля.