Поверхностное натяжение

Человек подтянул колени к груди и опустился на холодное илистое дно – размышлять. Что-то шевельнулось под самой его рукой, и крошечная спирилла, крутясь в иле, заторопилась прочь, различимая только на ощупь. Лавон не тронул ее – он пока не ощущал голода, и думать сейчас следовало о другом: о всеедах, то бишь о коловратках. Еще день, и они ринутся в верхние поднебесные слои, пожирая все на своем пути – даже людей, если те не сумеют вовремя увернуться, а подчас и своих естественных врагов, сородичей семейства Пара. Удастся ли поднять всех этих сородичей на организованную борьбу с хищниками – вопрос, что называется, оставался открытым.

Воюют не числом, а умением, но даже это утверждение предстояло еще доказать. Сородичи Пара были разумными на свой манер, и они изучили окружающий мир так, как человеку и не снилось. Лавон не забыл, сколь тяжко дались ему знания обо всех разновидностях существ, населяющих этот мир, сколь мудрено оказалось вникнуть в смысл их запутанных имен; наставник Шар нещадно мучил его зубрежкой, пока знания накрепко не засели в памяти.

Когда вы произносите слово «люди», то подразумеваете существа, которые в общем и целом все похожи друг на друга. Бактерии распадаются на три вида – палочки, шарики и спиральки, – все они малы и съедобны, но различать их не составляет труда. А вот задача распознать сородичей Пара иной раз вырастает в серьезную проблему. Сам Пара и его потомки внешне резко отличаются от Стента с семейством, а семья Дидина ничем не напоминает ни тех ни других. Буквально любое создание, если оно не зеленого цвета и у него есть видимое ядро, может на поверку состоять в родстве с Пара, какую бы странную форму оно ни приобрело. Всееды тоже встречаются самые разные, иные из них красивы, как плодоносящие кроны растений, но и красивые смертельно опасны: вращающиеся венчики ресничек мгновенно перетрут ваше тело в порошок. Ну а тех, кто зелен и обитает в прозрачных резных скорлупках, Шар учил называть диатомеями – диковинное это словечко наставник выудил откуда-то из потаенных глубин мозга, откуда черпал и все остальные слова; только и сам он был порой не в состоянии объяснить, почему они звучали так, а не иначе.

Лавон стремительно поднялся.

– Нам нужен Шар, – сказал он. – Где его спора?

– На высоком кусте под самым небом.

Вот идиот! Старик никогда не подумает о собственной безопасности. Спать под самым небом, где человека, едва очнувшегося, вялого после долгого зимнего забытья, может сцапать и сожрать любой всеед, случайно проплывший мимо! Лишь мыслители способны на подобную глупость.

– Нам надо спешить. Покажи мне, где он.

– Сейчас покажу, подожди, – ответил один из Пара. – Ты сам его все равно не разглядишь. Где-то тут неподалеку рыскал Нок…

Темнота слегка шевельнулась – цилиндр унесся прочь.

– Зачем он нам нужен, этот Шар? – спросил другой Пара.

– Понимаешь, Пара, он очень умен. Он мудрец.

– Мысли у него пополам с водой. Научил нас языку человека, а о всеедах и думать забыл. Размышляет вечно об одном – откуда здесь взялись люди. Это действительно тайна – никто другой не похож на людей, даже всееды. Но разве разгадка поможет нам выжить?

Лавон повернулся к невидимому собеседнику.

– Пара, скажи мне, почему вы с нами? Почему вы приняли сторону людей? Зачем мы вам? Ведь всееды и так боятся вас…

Последовала пауза. Когда Пара заговорил снова, колебания, заменяющие ему голос, звучали еще невнятнее и глуше, чем прежде, были начисто лишены сколько-нибудь понятного чувства.

– Мы здесь живем, – отвечал Пара. – Мы часть этого мира. Мы повелеваем им. Мы заслужили это право задолго до прихода людей, после многих лет борьбы со всеедами. Но думаем мы почти так же, как всееды, – не планируем, а делимся тем, что знаем, и существуем. А люди планируют, люди руководят. Люди различаются друг от друга. Люди хотят переделать мир. И в то же время они ненавидят всеедов, как ненавидим их мы. Мы поможем людям.

– И передадите нам власть?

– И передадим, если человек докажет, что правит лучше. Разум диктует так. Но можно двигаться – Нок несет нам свет…

Лавон поднял глаза. И правда, высоко над головой мелькнула вспышка холодного света и следом еще одна. Мгновение спустя к ним присоединилось сферическое существо, по телу которого то и дело пробегали сине-зеленые сполохи. Рядом носился вихрем Пара-второй.

– У Нока новости, – сообщил этот второй Пара. – Теперь нас, носящих имя Пара, стало двадцать четыре.

– Спроси его, согласен ли он отвести нас к Шару, – нетерпеливо бросил Лавон.

Нок взмахнул своим единственным коротким и толстым щупальцем. Кто-то из Пара пояснил:

– Он для того сюда и явился.

– Тогда в путь!

* * *

– Нет, – отрезал Лавон. – Ни секунды дольше. Вставай, Шар!

– Ну, сейчас, сейчас, – раздраженно ответил старик, почесываясь и зевая. – Всегда тебе, Лавон, не терпится. Где Фил? Помнится, он закладывал спору рядом с моей… – Тут он заметил ненарушенную янтарную капсулу, приклеенную к листу той же водоросли, но на ярус ниже. – Столкните его, он будет в большей безопасности на дне.