Повернуть назад

В этот момент в комнату зашла Инесса. Посмотрев на все, что происходит вокруг, она нашла взглядом Тимофея.

– Что произошло, сынок? – бросилась она к нему и обняла.

Такого поворота я не ожидала. Тимофей – сын Инессы и Николая? Или, если уж говорить правильно, Снежаны и Андрея Петровых! Значит, они все сымитировали свою смерть. Придумали себе новые личности. А Инга раскрыла их секрет, и поэтому они ее убили. Но плохо то, что доказательств как таковых нет.

– Мам, я опять вас подвел, – ответил ей Тимофей.

– Мы забираем его в отдел, – подошел к Инессе Кирьянов. – Это правда, что он ваш сын?

Инесса сделала вид, что не услышала вопроса.

– Я вызову адвоката. Не смей им ничего говорить, – наказала она Тимофею. – Поеду с тобой.

Кирьянов подошел ко мне и тихо прошептал на ухо, что Самарина очнулась. Чертовский по-прежнему без сознания.

– И что же она говорит? Куда они ехали?

– Отказывается говорить. Ты уверена, что эта Инесса и есть Снежана?

– Моей уверенности ведь мало, Вов. Нужно доказать. И было бы неплохо найти браслет, о котором я говорила. Но из-за меня эта улика, скорее всего, уже плавает на дне какого-нибудь водоема.

– Сейчас я поеду в отдел разбираться с огнестрелом, – сказал Кирьянов. – Ты должна поехать со мной. Без тебя я в этой Санта-Барбаре не разберусь. Сначала он спаситель, потом стреляет в собственного отца. И вообще, сколько тебе говорить, чтобы ты не лезла куда не стоит? Когда ты начнешь прислушиваться ко мне?

– Зато я узнала то, что при других обстоятельствах вряд ли бы выяснила. Ничуть не жалею о том, что сделала.

– Ты не была бы Татьяной Ивановой, если бы не предпринимала подобных действий. Я все понял. Так ты едешь?

– Конечно, еду. На самом деле этот Тимофей неплохой парень. Просто он запутался. Будь с ним помягче, потому что только он сейчас сможет помочь нам в расследовании убийств Инги и Леонида. Теперь я точно уверена, что Инесса и есть Снежана. А этот Николай, которого ранили, ее муж – когда-то влиятельный в Новосибирске чиновник. У них был сын. Все сходится. Думаю, что смогу разговорить его. Ведь он почти переметнулся на мою сторону, когда пытался защитить меня от своего отца.

– Все, Тань, я не готов сейчас это слушать. Поехали в отдел. Раненого отвезли в больницу. Сказали, будут оперировать. А мне надо вас допросить.

Несмотря на поздний час, жизнь в отделе полиции кипела. В дежурной части на первом этаже разрывались телефоны. Прямо перед нами патрульный вел дебошира в наручниках, который орал матерную песню на все здание.

Кирьянов проводил нас в свой кабинет. Здесь было тихо и пахло кофе. Включенный компьютер, недоеденный бутерброд и недопитая кружка говорили о том, что Володя бросил все свои дела, когда я позвонила ему и попросила о помощи.

– Чай, кофе? – предложил он.

– От кофе не отказалась бы, – ответила я.

– Тебе же вроде нельзя? – вопросительно произнес Кирьянов.

– От одной чашки ничего не будет. В конце концов, кажется, я уже достаточно воздерживалась. Уже сил нет терпеть.

Володя приготовил мне кофе. Именно такой, какой я люблю. Я закрыла глаза и жадно сделала первый глоток. Словно курильщик, который долгое время не имел возможности сделать затяжку.

В это время в кабинет привели Тимофея. Первое, что он увидел, это что я пью кофе. Я почувствовала себя провинившимся ребенком, который ослушался родителей и был застукан на месте преступления. Его взгляд заставил меня поставить кружку на стол.

– Присаживайтесь, – указал ему Кирьянов на стул.

Тимофей послушно сел.

– Как отец? – спросил он Кирьянова. – Он еще жив?

– Ему предстоит операция. Но врачи говорят, что жить будет. Расскажите, что произошло. С самого начала. Значит, Николай Воробьев и Инесса Чертовская ваши родители? Как так получилось?

– Это долгая история. Лучше сразу посадите меня. Я готов ответить за свой поступок, – сразу сменил он тему.

– Посадить вас может только суд. Я обязан провести доследственную проверку. Дальше уже будет решаться вопрос о возбуждении уголовного дела. Происшествие с применением оружия – дело серьезное. Тем более что человек ранен и сейчас находится на операционном столе.

– Повторюсь, что я не отрицаю свою вину. Я стрелял.

– Где вы взяли пистолет?

– Нашел в тумбочке.

– Какой именно? Чье это оружие?

– Я не знаю чье. Возможно, хозяина дома.

– То есть вы признаете, что нашли чужое оружие и забрали его себе? Это уже попахивает статьей.

– Я даже не хотел его брать.

– Но вы его взяли. И вы выстрелили, – констатировал Кирьянов. – Так почему вы наставили пистолет на отца?

– Я хотел защитить Таню.

– От кого?

– От отца. – Тимофей уставился в пол.

– Он угрожал ей?

На этот вопрос Тимофей отвечать не стал, но спустя несколько секунд поднял глаза на Кирьянова.

– Насколько я знаю, никто не обязан свидетельствовать против своих родственников. Мне хотелось бы воспользоваться этим правом.

– При каких обстоятельствах вы познакомились с Татьяной Ивановой?

– Случайно. На улице. Я видел, как на нее едет машина, и оттолкнул ее в безопасное место. Потом отвез в больницу, когда она едва не потеряла сознание.

– Что вы делали в доме адвоката Чертовского?