Поверьте один раз (части 1 и 2)

Вокруг серебрились памятники. Кресты, кое-где покосившиеся, тоскливо поскрипывали. Они сразу оказались уже в глубине кладбища. Молодые березки мягко шелестели над могилами. Тени от решеток выписывали на дороге между могил сложные ковры. Могилы без оград и надгробий неприятно темнели. Маленький детский холмик, без памятника, весь заросший травой, спокойно хранил свою трагичную тайну. Они подошли к цветастой металлической ограде, открыли калитку. Около могильного холма, с двумя раскинувшимися крыльями, стоял маленький столик с огибающей его лавкой. Александр уселся за стол спиной к могиле, остальные - напротив него.

- Держите, - Александр вытащил из сумки и протянул каждому осиновый кол, себе взял флакон со святой водой.

-. Это зачем? - спросил Слава, оценивающе рассматривая заостренную палку.

- На всякий случай. Теперь сидите тихо!

В тишине в ушах возникает звон. Луна, появляясь и исчезая, таинственно ожидает чего-то. Начинают слышаться различные мелодии и неясные, едва различимые голоса. Поле закапанных мертвых оживает. Сердце активно желает, чтобы его услышали, настойчиво стучит в висках. Колья в руках непрерывно поворачивают мысли в одну сторону. Слегка поблескивающие глаза наводят неприятные подозрения. Где-то осыпался грунт, тела непроизвольно вздрогнули. В звучащей тишине взлетающая птица громом ударила по голове. Карр-кар-каа-арр!

- Если мы так еще полчаса посидим, то точно свихнемся, - произнес Слава. В сторожке залаяла собака. Лай перешел в тихий скул. На соседней могиле что-то упало. Жуткий невыносимый страх настырно полез в душу, сея вызывающую дрожь панику. За оградой появилась и исчезла тень. Игра света в этом состоянии истолковывается однозначно, хотя в большинстве случаев неверно. Где-то вдали скрипнула ограда.

- Я пойду домой, - произнес Слава.

- Иди, - ответил Александр.

Слава передумал.

- А если они не помогают? - спросил Хомут, с сомнением разглядывая колышек. Никто не ответил. Осуждающе смотрела фотография со странного памятника. Анютины глазки настороженно замерли в ожидании. Напряжение возрастало.

- Пойдемте, - произнес Александр, стараясь говорить спокойно. - Нужно обойти кладбище.

- Зачем? - почти в один голос воскликнули Олег со Славой.

- Какой смысл так сидеть и дрожать. Ни мы никого не видим, ни нас, произнес, вставая, Александр. За ним, на секунду замявшись, встал Хомут.

- Я не пойду. Здесь останусь, вас подожду, - недовольно произнес Слава. - Делайте, что хотите. Мне надоела эта затея.

Александр молча открыл сумку, достал колышек и, открыв калитку, вышел. Хомут поплелся за ним. В проеме обернулся:

- Я не буду закрывать калитку, а то потом будет тебя трудно найти.

- Не закрывай. И пусть упырь приходит. Я его в гости жду. Добро пожаловать. Милости просим! -выпалил Слава с плохо скрываемым раздражением.

Они пошли по лунной дорожке, мимо свежевскопанных могильных ям, зияющих зовущей темнотой. Вдоль холмиков с камнями вместо памятников. Обходя кучи скрюченных, разлагающихся венков и прочих, отслуживших свое, похоронных принадлежностей, в гнетущей зябкой, прихватывающей влажным ночным холодком тишине, угнетающей легким, едва слышимьш эхом собственных шагов. Птицы время от времени, испуганные незваными гостями, мстили громом хлопающих крыльев. В сторожке протяжно была собака. Что-то невесомое стянуло горло и "успокоило" сердце.

- Пора назад, - глотая слюну, произнес Александр. - Зря мы его одного оставили.

- Ты на самом деле уверен, что действительно видел? - вспоминая прошлое, спросил Хомут.

- Я видел, как тебя сейчас, - его глаза блеснули в лунном свете. Возвращаясь, они ускорили шаг. - Хомут! Ты ничего вон там не видел?

- Вроде тень какая-то промелькнула.

- Давай живей!

Они побежали. Подойдя к калитке, Александр почувствовал смутное, забытое еще в детстве чувство чего-то непоправимого. Войдя, они не обнаружили никаких изменений, все было по-прежнему. Не хватало самого существенного. Слава исчез.

- Куда он подевался? - спросил Хомут.

- Будем надеяться, что сам ушел.

- Давай отсюда уйдем. Это становится уже неинтересным.

- Ладно, пойдем. Все равно скоро рассветет.

Им вслед смотрели немножко потревоженные анютины глазки.

XXVIII.

По аллее они уже бежали. Ветки хлестали по лицу, корни хватали за ноги. В ушах нарастал грохот погони. Уже шлепая по городу. Хомут тронул Александра за плечо. Он резко повернулся и брызнул в него святой водой.

- Ты чего, я только хотел колышек в сумку положить.

- Извини, перенервничал.