Повесть о чекисте

— Вот вам моя рука, Иван Александрович, но одно обязательное условие: кроме вас, ни один человек на заводе ничего не должен обо мне знать. Я немец. На заводе я представляю интересы немецкого командования.

— Понимаю.

— Привлекайте мастеров, рабочих высокой квалификации. Действуйте осторожно, тщательно проверяйте каждого, его искренность, патриотизм.

В «ЗВЕРИНЦЕ ВАГНЕРА»

«На заводе создана организация сопротивления, патриотическая подпольная группа. Основная задача: саботаж и диверсии на военно-морских судах оккупантов.

Начальник группы — я, Гефт Николай Артурович.

Мой помощник — начальник механического цеха Рябошапченко Иван Александрович, человек наблюдательный, живого и острого ума. Большой специалист своего дела. Пользуется авторитетом среди рабочих.

Вовлечены Рябошапченко и подчиняются только ему:

1. Слесарь механического цеха Тихонин Василий Лукьянович, смелый, находчивый двадцатилетний парень. Люто ненавидит оккупантов. К недостаткам надо отнести некоторую горячность, свойственную молодости.

2. Бригадир механического цеха Мындра Иван Яковлевич — друг Василия Тихонина, осторожный человек, с хитрецой. Прост в обращении с людьми. Исполнителен. Ярый враг оккупантов. Его недостаток — нерешительность, но во всяком случае не трусость.

3. Бригадир механического цеха Берещук Михаил Степанович, сложившийся кадровый рабочий, отличный мастер, рассудителен, спокоен, дисциплинирован. Пользуется влиянием в цехе. Человек советски настроенный.

Кроме этих трех человек Рябошапченко привлек к исполнению заданий, не посвящая их в существо дела, еще трех рабочих механического цеха.

Второй человек, вовлеченный мною в группу, — начальник медницкого цеха Гнесианов Василий Васильевич. Человек очень осторожный, храбрым его не назовешь, алчный, но в то же время, как это ни странно, патриотически настроенный. Ненавидит румыно-немецких оккупантов.

Гнесианов использовал двух рабочих своего цеха для выполнения отдельных заданий, не посвящая их в обстоятельства дела».

Третий час ночи. Окна плотно закрыты ковром — светомаскировка. Это хорошо: даже заглянув в окно, никто не увидит маленькую керосиновую лампочку и в ее зыбком свете человека, склонившегося с пером над клеенчатой тетрадью.

Николай пишет свой отчет между строк конспекта по богословию: